На экране высветилась надпись «Императорский портной. Дом моды и
красоты». Я ответил на звонок и услышал спокойный тихий голос той
брюнеточки, которая передо мной попкой крутила.
— Ваше сиятельство, случилась досадная ошибка, — прощебетала
она. — Выбранный цвет для вашего фрака закончился, и мы можем
предложить замену на красный оттенок. Дело в том, что приём у его
императорского величества переносится на сегодня, и вам просто
необходимо приехать на примерку.
— Буду через пару минут, — ответил я и уже собрался сбросить
звонок, как брюнетка продолжила.
— Не забудьте, пожалуйста, своё обещание, — сказала она. —
Красный фрак будет отлично смотреться на ЛЮБОМ ЭКЗОРЦИСТЕ!
Последние слова брюнетка выделила особо. Выходит, племяннику
императора нужен экзорцист, и раз уж озвучен код «красный», то дело
плохо. Я ухватился за Вольта и переместился ко входу в ателье.
Но я не успел сделать даже шага, как по всей столице раздались
сирены. Следом за ними где-то забили в колокола. Вся Москва
превратилась в какую-то какофонию тревожных звуков. Следующим, что
я услышал из громкоговорителей системы оповещения было нечто
совершенно невозможное:
— Жители Российской Империи, говорит глава Ордена Инквизиции
Демид Власов. С прискорбием сообщаю вам, что его императорское
величество Алексей II одержим демоном. Казнь одержимого состоится
через час на Лубянской площади, вы сможете наблюдать за ней в
прямом эфире.
Вот теперь я понял, что за код «красный» и зачем племяннику
императора понадобился экзорцист. Не заглядывая в ателье, я
переместился к площади перед зданием департамента безопасности и
увидел собирающуюся там толпу. В этот раз ликования от зрелища
предстоящей казни не было.
Зато растерянности на бледных лицах людей хватало — никто не
понимал, что будет дальше с империей. Одержимость императора — это
уже не шутки. Не просто очередной аристократ, а правитель огромной
страны.
Мы с Вольтом протиснулись ко входу в здание, где уже стояли все
инквизиторы из столичного филиала. Они хмуро кивнули мне и указали
на Крылова, который с кем-то говорил по телефону. Я подошёл ближе и
услышал только остаток разговора про «границы дозволенности».
— Ни дня без происшествий, — вместо приветствия сказал я. — В
этот раз глава перегнул палку.
— Юрий, ты не понимаешь, — покачал головой Назар. — Мы ничего не
можем сделать, у нас буквально связаны руки.