– Недооценил я тебя, Иван Николаевич! – капитан открыл запечатанную пачку сигарет. – Куришь?
– Спасибо… У меня свои. – Иван закурил…
Роженцев выдержал театральную паузу.
– Так я тебе скажу, гражданин Мухин, я же с тобой как с человеком разговаривал… Пришел к тебе сам, сюда не звал… Думал, образумится мужик, а ты побежал жалобу Брежневу писать! Ну, скажи… разве ты после этого не говно?!
– Я писал не жалобу, а просьбу! – Иван насупился, как провинившийся школьник. – Ну, что, я виноват, что я – не еврей?! Им, получается, ехать можно, а нам нельзя! Это почему же?
– Сказочный долб…б! – Роженцев впервые улыбнулся. – Предупреждаю тебя, Мухин, в последний раз! Ты уже лишился работы, и никогда тебе не светит попасть даже в Болгарию! Так подумай хотя бы о Людмиле и сыне! Ты родным жизнь хочешь пересрать?! Еще хоть раз такое отчебучишь, жена твоя полетит с работы, а ты загремишь так далеко, что сразу забудешь о своей Австралии! Там до ближайшего поселка с горячей водой дня три на вездеходе пилить – ты меня понял, Мухин?!
– Понял я, понял… Только меня никто понять не хочет! – лепетал Иван. – Да ладно… Как-то оно будет…
Роженцев тяжело вздохнул:
– Никто его не хочет понять! Ты и вправду думаешь, что твою вонючую писанину будет читать Брежнев?
Иван, молча скрестив руки на груди, рассматривал свои любимые лаковые туфли.
– Иди домой, хорошо подумай! Но помни… Я буду за тобой внимательно наблюдать, права на ошибку ты уже не имеешь!
Выйдя из здания КГБ, Иван прямиком отправился в магазин «Спорттовары», находящийся на той же улице, где купил брезентовый рюкзак, котелок и сухой спирт.
– Все, Любаня… Еду в Грузию! – сказал Иван жене, рассматривая покупки. – Времени у нас мало! За меня взялись не на шутку!
– Ваня! Ты совсем с ума сошел! Какая Грузия… Зачем?
– Не могу пока сказать… Обустроюсь – напишу!
Люба проревела несколько дней, но покорно собрала мужу вещи и провела на вокзал.
Прибыв на место, Иван Петрович Мухин снял комнату в небольшом поселке возле приграничного Сарпи. Еще через день нашел проводника, который за 1000 рублей согласился провести его горными тропами в Турцию…
«В Турции зайду в первое попавшееся посольство западной страны, и, считай, мы – в дамках!» – мечтал Иван.
Проводник, местный субтильный мужичок лет пятидесяти, явно не внушал доверия, но Иван ничего не замечал. Задурманенный реальной перспективой свободы, он утратил всякую возможность трезво анализировать ситуацию.