Я стояла на пороге большой кухни. Печи, правда, дровяные. Но я так поняла ещё и электрические имелись. Прошла внутрь, соображая, что к чему.
Голод страшный. Хоть бы крошечку перекусить.
Посуда валялась на полу. Грязная, с гнилыми объедками закоченела в большой раковине.
Я открутила кран. Именно открутила, он совершенно древний оказался. Кроме крана был рычаг, то есть при желании, воду можно накачать. Но до рычага руки не дойдут, воды в кране не оказалось, трубы прорвало. Вода в холле стояла.
Посуда медная и чугунная. Несовременная, и формы какие-то… Я пыталась вспомнить в какой культуре такая посуда могла встретиться. Не вспомнила, походу хозяева были чудаки. Кубические кастрюли, чайники в виде лодок. Один понравился, похож на то, к чему я привыкла. Но литров на пятнадцать. Ложки и вилки серебряные и золотые. Натурально! По крайней мере, по весу и надписям именно так. Делал ложки золотые, семьсот пятидесятой пробы некий мастер по имени Савва.
Золота столько, что я охренела в буквальном смысле. Особенно обнаружив сервиз золотой на пятьдесят персон.
Но в целом всё понятно: на хрен золото, когда жрать нечего. Значит не обворовывали это место.
Я крутила столовую ложку в руках. Вот мне одного такого сервиза хватило бы, чтобы маму вытащить из болезни и оплатить долги. В данный момент я готова была на воровство. Только не получится, я не знала куда это нести. Но в целом мне понравилась идея взять из пустого дома кое-что и не вернуть. Видимо именно так доходят люди до преступлений. Доведённые до отчаяния.
Я всё облазила на предмет еды, не нашла ничего кроме горшка с солью и перцем, который мало чем пах.
Мигающие, жужжащие лампы на потолке, гробовая тишина и чёрный прямоугольник дверного проёма. Картина из фильма ужасов.
Я ушла с кухни, свет выключила.
Шаг вперёд. Хлюпнула вода.
Посмотрела, куда можно вылезти из лужи. А никуда не вылезти, если только на лестницу.
Запущенность.
Темнело. Нужно было посмотреть, что наверху и выбрать себе на ночлег местечко с хорошей дверью.
Прошла мимо стойки регистрации, разгоняя волны. Ноги опалило холодом, протекли всё-таки сапоги. Вступила на лестницу.
— Занесло меня, — под нос бурчала, почувствовала вдруг усталость.
Завтра с новыми силами. Если от голода ещё смогу уснуть.
Поднялась по широкой лестнице, опасливо вытягивая шею, пыталась заглянуть выше. Никто там не ждёт с ножом и топором?