Бабушка слушала, задумчиво помешивая сахар в чае. Мария Андреевна осторожно подула на кофейного джинна, поднимающегося из чашечки. Я раздражённо встала, захватила мармеладных змей, чтобы не достались больше никому и демонстративно вышла в свою комнату. А бабушка-то хороша! Они уже давно договорились про лагерь. «Кате необходимо сменить обстановку, – передразнила я гостью. Необходимо! Кому? Да откуда они вообще могут знать, что мне необходимо?»
Из кухни доносились обрывки фраз: “Вам надо жить ради ребенка… Если вы не возьмете себя в руки, то и она не сможет… Все получится…”.
Мармеладом меня купить хотели. Я с отвращением отбросила ароматные полоски и подобралась к серванту. Достала из самого дальнего угла нижнего ящика заветную коробочку с письмами и темно-русым локоном в белом конвертике. Бережно достала этот локон и погладила его: «Все тебя забыли, мама. Они хотят, чтобы и я забыла». Слезы повисли на ресницах и жутко захотелось их сморгнуть. Зашумела в коридоре, собираясь, Мария Андреевна, и я, смахнув непрошенные слезинки, торопливо спрятала свои сокровища обратно в ящик.
Она ушла, быть может торопилась осчастливить ещё какую-нибудь сиротку. Бабушка молча собирала мой чемодан.
– И давно ты знаешь про лагерь? – спросила я, подозрительно щурясь.
– Мы ещё весной его обсуждали. Я думала она пораньше с тобой поговорит.
– Я не поеду! – упрямо сказала я.
– Да почему? Съезди! Всё лучше, чем бездельничать одной.
– Не надо разговаривать со мной как с маленькой.
– А ты какая? Большая что ли? Съезди в лагерь, отдохни. Тебе эта взрослая жизнь ещё вот так надоест, – бабушка выразительно приложила ладонь к горлу.
– Ах вот как ты со мной, да? – сказала я дрогнувшим голосом.
– Как? Мария Андреевна уверена, что тебе этот лагерь только на пользу пойдет! Познакомишься с новыми хорошими людьми, друзей заведешь. Нормальных.
– А у меня типа друзья ненормальные только? Может и я по-твоему ненормальная? – в голосе появились истерические нотки, несмотря на то, что мне очень хотелось их скрыть.
– Да причём здесь это? Ты поедешь, я всё решила.
– Почему ты всегда решаешь за меня? Ты мне не мать, зачем ты лезешь в мою жизнь? – закричала я. Бабушка застыла на месте от таких слов.
– Катерина, прекращай концерт, – произнесла она устало, – Мария Андреевна едет старшей вожатой, она присмотрит за тобой. Тебе раньше очень нравилось ездить куда-нибудь. Вспомни! Начни уже жить, наконец-то, как раньше!