– Пригрози ещё раз и я буду стрелять, – буркнул один из них.
– Расслабься, – отозвался я. – Если я хотел вас убить, сделал бы
это ещё у завала.
Он промолчал, но в глазах его читались опасение и уважение
одновременно.
Мы протиснулись через проём в баррикаде, и я оказался внутри
одного из самых странных фортификационных сооружений, что я видел в
своей жизни. Форт, как я назвал его про себя, на самом деле был
целым комплексом нескольких зданий, соединённых переходами и
нагромождёнными коридорами из железа, досок и чего только ни было
под рукой.
Сразу за баррикадой обнаружился довольно широкий внутренний
двор, который когда-то мог быть муниципальной стоянкой – об этом
говорила стёртая разметка под ногами. По периметру возвышались
автобусы, подогнанные носом друг к другу, перегородки из
металлических листов и обломков кирпича.
Где-то сбоку воняли горелым маслом ржавые бочки, от которых шёл
смрадный дымок. Неровный свет нескольких фонарей, работающих от
генераторов, освещал самодельные вышки, на которых маячили силуэты
часовых.
Марк Захаров и его люди провели меня к центральной части
укрепления. По пути я заметил, что люди в форте выглядывали из
укрытий – кто-то держал наготове оружие, кто-то прижимал к себе
маленьких детей. Взгляды были угрюмые и замкнутые, но я видел в них
ещё и живое любопытство: им явно нечасто доводилось видеть, что
ведут человека, который спокойно проходит их баррикаду.
– Не задерживайся, – буркнул один из людей Марка, подталкивая
меня чуть вперёд.
– Полегче, – предостерёг я, косясь на него. – Ещё раз тронешь –
руку выверну и через одно место вытащу.
Мужик покривился, неохотно отвёл взгляд. Нервы у всех были ни к
чёрту – от страха, изоляции, постоянной боевой готовности. Я
понимал их, потому что сам прошёл через подобные состояния. Только
вот я старался оставаться человеком, а не зверем, которого съедает
озлобленность.
Я уже понял, что главным в этом форте был Марк Захаров. Но теперь,
когда мы перешли во внутренний двор, он вдруг стал выглядеть ещё
более уверенно. Сюда он шёл не как человек, принимающий условия, а
скорее как хозяин территории. Его жёсткие черты лица подсвечивались
прерывистым светом фонарей; где-то над нами гулко стучал дождевой
водосток. Дождь унялся, но лужи везде стояли, отражая бликающие
огни.