Вскоре я отправился проверять раненых. Под импровизированным
навесом у стены расположился «медпункт» – пара столов, лавки, ящики
с препаратами. Врачей не хватало, потому что местный лазарет был
давно переполнен, а профессиональных медиков в гарнизоне кот
наплакал.
Пришлось распределять помощь так: тяжелораненых сразу несли в
центральный блок, полегче – сюда. По пути я заметил Гвоздя, который
помогал перевязывать окровавленную ногу какому-то юнцу из отряда
Краснова. Парень стонал, но держался.
– Командир, – крикнул Гвоздь, увидев меня, – всё норм,
справляемся. Ты давай занимайся тем типом!
– Понял, – махнул я в ответ. – Если что, зовите.
Мне хотелось убедиться, что отряд в порядке, потому что
самоуверенность – наш злейший враг в таких условиях. Но пока все
были целы. Кого-то, конечно, поцарапало, но ничего фатального.
Возвращаясь, я столкнулся с Красновым, который уже подготовил
«комнату для гостей». Вернее, это была не просто комната, а
специальный отсек с толстыми стенами.
– Там всё готово, – сказал мне Краснов. – Парни его уже
посадили. Стул крепкий, прикреплён к полу. Поглядим, как он
запоёт…
– Отлично, – я хлопнул его по плечу. – Пройдём внутрь.
Мы зашли в коридор, где горели слабые лампочки. Одна мигала,
отбрасывая резкие тени на стены, будто кто-то снаружи баловался
выключателем. Я толкнул дверь с надписью «ДОПРОС», и нас окатило
прохладой.
Внутри всё было обшито металлом, местами грубо сваренными
листами; на потолке висела тусклая лампа, которая приглушённо
мерцала.
В центре стоял тот самый железный стул. К нему и приковали
пленника. Некромант сидел с прямой спиной, словно хотел показать,
что не даст нам удовольствия видеть его в смятении. Увидев меня, он
лишь фыркнул, будто встретил надоедливую муху.
Я тут же заметил, что его глаза уже не были такими чёрными, как
прежде. Теперь они больше походили на обычные человеческие –
зелёные, с чуть расширенными зрачками.
Рядом со стулом стоял Ладыжин, глядя в упор на пленника. Его
рубашка была кое-где порвана, сам он прихрамывал – видимо, рана
после схватки ещё давала о себе знать. Но в лице читалась холодная
решимость.
– Ну что, – сказал я, вставая рядом, – расскажешь, как тебе
удалось превратить людей в твоих подручных?
Некромант ничего не ответил, только криво ухмыльнулся. Его губы
дрогнули, будто он хотел плюнуть, но сдержался. Я почувствовал, как
внутри закипает злость. Однако показать этого было нельзя.