— А мать? — вскинулась Аркадия.
— Отравили, — припечатал старший.
— Мало ли, вдруг тут везде так же. — Фил отложил ложку в сторону
и уставился на столешницу, напряженно обдумывая услышанное.
Новый мир действительно показался ему немного странным, но на то
он и другой мир!
— Расспроси местных о прошлом. Старики не помнят ни одного года
без морового поветрия. А тут — как отсекло.
— И как они объясняют происходящее вокруг?
— Храм видел? Так и объясняют. Я спрашивал про торговую поляну,
где устраивают ярмарку для приезжих купцов — так она в половине дня
пути отсюда. Ничему не удивляются — будто в радость ноги ломать и
телеги с добром тащить.
— Не хотят выдавать местоположение для мытарей и сброда?
— Захотят — по следу пройдут, или пятки огнем погладят — сами
расскажут. Не в этом дело. Купцы не могут найти деревеньку, будто и
не было ее никогда.
— То есть это место отгорожено от внешнего мира? Можно выйти,
нельзя зайти... — прикусил губу Фил. — Это какой же силой надо
обладать?
— И где обладатель этой силы сейчас? — задумчиво вторила ему
Аркадия.
Версия про хранителя места, часть которого в данный момент
находилась в котелке перед ними, уже совсем не походила на
правду.
— Известно где, — улыбнулся архимаг, — в кургане, под
нами.
Через пару мгновений осознания, побледнела — до белого полотна —
Аркадия.
— Девочка вспомнила про две каверны, которая она пробила, —
пояснил Кеош встревожившемуся внуку.
— Я могла задеть… — слегка дрогнувшим голосом произнесла она. —
Ты знал!
— Кто виноват в том, что ты не умеешь смотреть по сторонам? —
архимаг не собирался оправдываться. — В любом случае, игры с силой
надо прекращать, хотя бы до того момента, когда мы будем знать, с
чем имеем дело.
— Мы? — Неверяще произнес Фил, изумленно глянув на деда.
Даже Аркадия растеряла всякую ярость и удивленно-растерянно
смотрела на старшего.
— Многое в мире обладает силой. Для расчетов нужна площадь
воздействия, естественный фон и десяток формул. Расчеты на голой
земле, без бумаги и стила, порядком затянулись, — архимаг отвел
глаза. — Оно-спящее фонит сильнее, чем источник моего дворца. Там
спящий бог.
Фил не знал, для чего некогда появились боги — как, впрочем, не
знал, для чего созданы люди, да и особо не стремился так глубоко
понять замысел Творца. Зато знал наверняка, что как и все разумное,
во что некогда вдохнул душу Создатель, они получили главный дар —
свободу воли.