– Не могу. – Надя отобрала очищенный банан и откусила половину. – Неинтересно.
– А подбирать топ-менеджеров для сталелитейной компании интересно? Тогда уж как-то бы с пользой для себя. Представляю, сколько ты перелопачиваешь человеческого материала. Причем мужского. Небось и качественные попадаются? Чего ты фыркаешь? Фыркает она! Завела бы себе кого-то с годовым контрактом в миллион. Разнообразила бы свою эмоциональную сферу.
Надя подумала и поцеловала Нино в гордый грузинский нос.
– Моя эмоциональная сфера выглядит как флаг гей-движения, – сказала она. – Все цвета радуги.
Муж Сашка и сын Мотька встретили ее в предельно мрачном расположении духа.
– А что такое, зайчики? – весело поинтересовалась Надя, с облегчением освобождаясь от туфель на каблуках.
– Папа кипяток пролил, – донес Мотька. – Руку обжег. А я виноват, типа под руку лез. А я не виноват, я к мобилке бежал!
– Зачем, – произнес Сашка, – класть трубку на кухне, возле электрочайника, в самом идиотском месте, которое только можно придумать…
«Нино, ты – ведьма», – подумала Надя и осмотрела придирчиво обе руки несчастного мужа.
– Где?
– Вот, – Сашка дрожащим пальцем показывал на маленькое розовое пятно. – Не видно? А болит – капец просто.
– Пантенол, – сказала Надя и пошла к аптечке. – Пантенол! Сколько раз вам говорить, где что лежит и зачем.
– Пантенол – в жопе кол, – сообщил Сашка, получив первую медицинскую помощь, и уткнулся в компьютер.
Мотька засопел носом.
– А мне не разрешаете говорить слово «жопа». А сами…
«Петчворк, – ни к селу ни к городу уныло подумала Надя. – Мне только петчворка не хватало…»
– А мне сегодня снова Данка звонила, – сказала Надя в мужнину русую макушку. – Плачет.
– Чего плачет? – немедленно отозвался любопытный Мотька из-за своего ноутбука.
– От нее ушел муж.
– Почему? – Мотька, азартно закусив губу, стучал по клавишам.
– Объелся груш… – объяснил Сашка своему монитору.
Надя покачала головой и ушла на кухню.
Однокурсница Данка, Богдана, Бодя или Мася (для узкого круга) жила во Львове. На последнем курсе вышла замуж за львовянина Артема, красавца и бас-гитариста. По степени близости Дана была Наде даже роднее Нино, поскольку стаж дружбы солиднее. На университетском выпускном, после второй бутылки шампанского, она шептала Наде в ухо «Как он делает это! Оооо!» Под «это» попадало все, что касается юных телесных радостей, и, наверное, что-то еще, но Надя забыла, что именно. И вот теперь Артем, уже не длинноволосый гитарист, а крупный чиновник львовской горадминистрации, ушел от Даны. Без объявления войны.