— Пора. Идем, — Николай подхватил рюкзак и в последний раз
оглядел комнату.
Маленькая, тесная, с облезлыми обоями и запахом сырости — но эта
комната была его домом последние месяцы. Здесь он жил, учился,
мечтал о будущем. Здесь он встретил Таню. Здесь проснулся в своём
молодом теле после долгих лет войны.
Увидит ли он её снова?
Николай запер дверь и положил ключ в карман. Хозяйке он заплатил
за месяц вперёд, так что комната будет ждать его. По крайней мере,
теоретически.
Они вышли на улицу. Утро было прохладным, с лёгким туманом,
поднимавшимся от реки. Таня зябко повела плечами, и Николай обнял
её, притягивая к себе.
— Может, возьмем такси? — предложила она.
— Нет, — покачал головой Николай. — Лучше пройдёмся. Хочу
запомнить город.
Они шли молча, держась за руки. Город постепенно просыпался —
открывались первые киоски, дворники подметали тротуары, редкие
прохожие спешили на ранние смены. Обыденная, мирная картина — такая
далёкая от того, что ждало Николая.
— Я буду писать тебе каждый день, — нарушила молчание Таня. — И
ждать твоих писем.
— Я тоже буду писать, когда смогу, — ответил Николай. — Но не
всегда это возможно. Особенно в первое время.
— Я понимаю, — она сжала его руку. — Главное — возвращайся.
Целым и невредимым.
Он не ответил. Что он мог обещать? Что выживет, когда вокруг
будут гибнуть люди? Что вернётся прежним, когда знал наверняка —
война изменит его навсегда?
Военкомат показался впереди — всё то же серое здание с
российским флагом над входом. У крыльца уже собиралась небольшая
толпа — призывники с рюкзаками и сумками, их родители, девушки,
друзья. Лица у всех были напряжённые, кто-то плакал, кто-то
нарочито бодрился.
— Приехали, — тихо сказал Николай, останавливаясь в нескольких
метрах от крыльца. — Дальше ты не сможешь пройти. Только
провожающим разрешают попрощаться у входа.
Таня кивнула, закусив губу. Она старалась держаться, но Николай
видел, каких усилий ей это стоит.
— У нас ещё есть несколько минут, — он показал на часы. — Только
пять двадцать.
— Несколько минут, — эхом отозвалась Таня. — И два года разлуки
впереди.
Николай обнял её, крепко прижал к себе, зарываясь лицом в
волосы. Запах сирени, тепло её тела, стук сердца — он хотел
запомнить всё, унести с собой, сохранить в памяти.
— Таня, — прошептал он, — что бы ни случилось, знай — я люблю
тебя. Всегда любил и всегда буду любить. Даже если... — он замялся,
— даже если я не смогу вернуться, знай это.