После уютной заморозки гравитационная жесткая кушетка под собой
казалась максимально неудобной. Впрочем, выбирать не приходилось.
Главное, что на ней располагались кнопки управления, которые Рим
сразу же начал вдавливать. Внутри него каждая клеточка противилась
статусу пассивного наблюдателя. Требовалось действовать, и
поскорее.
Свободно летать по воздуху гравикровать не могла. Зато свободно
поворачивалась в нужную сторону, куда Рим указывал. Он наделся что
это, пусть и весело, но все же ненадолго. Смерть никогда не
страшила Разумовского, но оказаться в инвалидке, пусть даже такой
высокотехнологичной – это было бы чересчур. Надо встать на ноги как
можно скорее. Но сейчас Рим максимум, что мог – шевелить ступнями и
давить кнопки.
– Не нервничайте, – скучным голосом посоветовал андроид, идя
рядом с ним и накрывая Рима, каким-то голубым покрывалом. –
Кровоснабжение и нервная система скоро восстановятся. Не нужно
ускорять этот процесс.
Рим решил послушаться и чуть откатился на гравикойке в сторону,
чтобы никому не мешать. Начал смотреть за происходящим. Андроиды
вытаскивали людей из капсул и укладывали в такие же висящие в
воздухе платформы. Вероятно, это были вовсе не платформы, а сложное
медицинское оборудование. Рим даже ощутил гнев. Эти штуки явно
рассчитаны на инопланетян, а не людей. А эти люди – его люди, его
команда.
Бык рухнул на гравикойку так, что она едва не просела до пола.
Марата вывернуло, и он блевал где-то за собственной капсулой. А вот
те двое – неразлучны вообще, сидят на общей платформе, свесив ноги.
Чук и Гек, конечно же.
Дальше – Кот. Худощавый, согнувшийся, смотрит тупо в пол, поджав
ладони, словно заяц-побегаец. За ним виднеется часть головы – это
Дзю лежит. Его только вытаскивают. Рядом стонет Скрип, морщись от
неприятных ощущений и глядя на свет сквозь зажмуренные веки.
– Рим, – слабо пискнула Фифа, скрючившись в позе эмбриона на
гравикойке. – Рим, ты где?
– Здесь, Анжела, – сухо просипел Разумовский лихорадочно
перебирая кнопки. Он уже забыл, какая за что отвечает. Его койку
дернуло в сторону – пальцы нерквно сжались от осознания, что
произнести имя ему оказалось проще, чем привычный… Позывной?
Кличку? Презрительное погоняло? С каких пор он начал озадачиваться
подобными мыслями?
Чёртову платформу все ещё качало, и Рим, врезавшись в одну из
капсул, нечаянно захлопнул ее, затем подъехал к Фифе. Собрал силы в
кулак и накрыл ее плечо ладонью. Казалось, она беззвучно рыдала.
Или, в отличие от него, она видела сны. Наверняка Фаэт может
узнать, какие. Или «синеглазок» попросить.