Но пока
что он твёрдо знал одно: время – далеко не самый непобедимый
враг.
Собрать всех в столовой оказалось непросто. Как только капсулы
перевезли всех на корабль, команда сразу разбежалась кто куда.
– Я в душ, – заявила Фифа и убежала вперед – по коридору, ярко
освещенному корабельными лампами. Бык, перегородивший половину
прохода, с каким-то смущением подтянул робу, словно она могла с
него спасть. Как будто он знал, что конкретно Фифа намерена делать
в душе.
Хотя само по себе наблюдать за смущенным Быком – уже было
минимум странно. Капитан не стал докапываться до него с вопросами.
В конце концов Рим решил, что это не его дело. Если у Анжелы и Быка
имеются какие-то свои секреты, то его они не касаются.
Андрей стащил с себя робу, оставшись в штанах и футболке, и
выбросил «божественное» одеяние в утилизатор. Он всё равно не
собирался больше надевать её, а уж приятных воспоминаниях ему этот
кусок ткани точно не давал.
Остановив проходившего мимо Чука, Рим сказал:
– Общий сбор в столовой через тридцать минут. Передай
остальным.
– Есть, – произнес Чук как-то испуганно.
Постояв на месте, Андрей прошел в столовую и обнаружил там уже
сидящего Цинка, потягивающего воду из стакана. Рим тоже взял себе
воды, уселся напротив него и тут же проклял себя за беспечность.
Как можно подозревать Цинка в отстраненности от команды, если он
сам, капитан Андрей Разумовский, постоянно старается провести между
ними границу? И сейчас, словно нарочно, сам же уселся так, чтобы их
разделял стол.
Разумеется, когда остальные придут, обе боевые группы тут же
рассядутся соответствующим образом. Но вставать и присаживаться
рядом с Цинком было уже как-то неловко и поздно.
Цинк прервал молчанку первым:
— Знаешь Рим, — произнес он, — будь мы сейчас в штабе, тебе бы
пожалуй, свою группу под начало не выдали. Ты бы психиатра не
прошёл.
Поразмыслив, Рим пожал плечами, сделал глоток из стакана.
— Может быть, — не стал он спорить. – Даже интересно узнать,
какой бы мне диагноз выкатили.
— Никакого, — заверил Цинк. — Вернее, косяков бы в твоей башке
нашлось предостаточно – мама не горюй. Но в рапорте бы написали,
что ты здоров. Сам понимаешь, здоровых людей не бывает, есть
недообследованные. А такими хорошими солдатами не раскидываются
попусту. Иначе бы тебя Петрищев не в боевую машину усадил, а за
решётку. Но с нормальным командованием — ты не прошёл бы.