Больше он не произнес ни слова. Даже когда увидел пустой
кабинет, услышал шаги дворецкого и узнал, что Петровский вышел на
улицу.
Мы поспешили следом.
Когда я уже увидел перед собой дверь, то вдруг остановился. У
меня задрожали руки, колени сделались ватными, а воздух комом
застрял в горле. Липкий страх поселился в моем сердце, не давая
ступить ни шагу.
Что за ерунда?
До ушей долетел чей-то крик, а мою грудь пронзила резкая боль, и
я едва не рухнул на пол, с трудом удержавшись за стенку.
Шилов резко обернулся, увидел мое состояние. Но вместо того,
чтобы помочь, он побледнел и рванул на крыльцо.
Зараза!
Коридор плясал перед глазами, я кое-как сделал несколько шагов и
практически повис на одной из створок дверей.
То, что я увидел потом, навсегда останется в моей памяти.
На улице возле припаркованного автомобиля лежал Петровский. Его
пиджак распахнулся, а на белоснежной рубахе неаккуратным пятном
расплывалась алое пятно.
Рядом корчился в пламени здоровяк-охранник, а Шилов смотрел на
него, сжимая руками воздух, словно душил невидимку.
— Какого хрена? — севшим голосом пробормотал я.
Этот вопрос потонул в воплях охранника. А еще через секунду, он
рухнул, как подкошенный. И только после этого Шилов подбежал к
Петровскому, чтобы проверить его состояние.
Но я и так знал, что он мертв.
Я снова сирота. Теперь-то уж точно.
***
Дальнейшие события закрутили меня как снежный ком. Кто-то
приходил, здоровался, что-то спрашивал. Меня куда-то везли, кому-то
представляли, везли дальше.
И ни одна зараза не спросила, как я себя чувствую.
Вся эта суматоха продлилась до глубокой ночи, пока меня,
наконец, не оставили один на один в пустой комнате.
Я сел на кровать и тупо уставился в стену, даже не осознавая,
где нахожусь. Чей это дом?
Да кто, вообще, я?
Жестко растерев лицо ладонями, я тряхнул головой и постарался
взять себя в руки.
— Ты, блин, теперь хранитель булыжника, соберись, тряпка, —
рыкнул я сам на себя. — Иди в душ, переоденься. Поспи в конце
концов.
Каждую минуту порыкивая на себя, я все же заставил себя встать и
пойти в ванную. Крутил краны, попеременно меняя горячую воду на
ледяную. Это определенно взбодрило, добавило в жизнь красок, и
вернуло нужное расположение духа.
Вернулся я посвежевший и вполне с определенным желанием набить
себе брюхо. Война войной, а обед по расписанию!