– Одну минутку, – доплыл издалека
голос Калерии.
Арина разглядывала книги, почти все
на английском и французском.
– Это вы читаете? –
полюбопытствовала она.
Хозяйка, прикатившая маленький
столик, заставленный баночками и пузырьками, подтвердила:
– А вы подозреваете Агамемнона или
Аменхотепа?
От неожиданности Родионова
фыркнула.
- Вот-вот. Они меня не поддерживают,
кроме родных птичьего и собачьего понимают исключительно русский, и
то кое-как. Присаживайтесь, шапку долой. Распустите хвост. Так я и
думала. Никогда не пользуйтесь этой гадостью.
Калерия брезгливо двумя пальцами
подхватила черное узкое резиновое колечко, швырнула в пластиковую
корзинку, замершую в ожидании добычи неподалеку.
– От нее волосы ломаются, теряют
вид. И головной убор в помещении всегда снимайте. Сразу.
– ?
– Ужасная привычка вредит коже.
Зашли в тепло – быстренько избавляйтесь от шапки. Дайте скальпу
возможность дышать. Ясно?
Калерия запустила обе ладони в
волосы девушки, пошевелила пальцами, потеребила несколько прядок,
хмыкнула.
- Кажется, я напрасно вас
обнадежила. Обсуждать нечего. Начнем.
Замороченная лекцией и похожим на
приказ предложением, Родионова не сразу отреагировала, пробормотала
через минуту невнятно:
– Я бы не хотела сильно их
подрезать.
Арине нравилась длина до лопаток.
Она еще что-то собралась добавить, но хозяйка ее больше не
слушала.
– Этот бардак надо стричь и красить.
Раз уж я свободна.
У Калерии Арина пробыла два с
половиной часа. Ей мыли голову, полчаса держали с цветной пеной на
голове на табуретке в ванной, голышом, вернее, в одних
трусиках.
– Моя любимая краска. И именно она
нам нужна. Но течет, зараза. Никакие полотенчики не спасут,
перемажетесь, а отмыть непросто. С одежды и вовсе нереально. С кожи
потихоньку отскоблите. Дня за три-четыре. Я специально сделала ее
такой жидкой. Мой метод. А еще добавляю кой-чего для блеска. Но это
личный секрет.
– Пахнет лимоном.
– Он действительно есть. Но не как
главный компонент. Агамемнон, неси веник. Веник! Веник, а не
тряпку. Вот непонятливое животное! Туп, как все мужчины! Ну
наконец-то, молодец. А совок? Совок забыл!
Щелкали ножницы, долго гудел
фен.
– Открывайте глазки, девушка.
Полюбуйтесь моей работой.
Калерия освободила Арину от простыни
и накидки, отошла на два шага насладиться эффектом. Очень короткая,
глянцево блестящая челка до середины лба! Прямые, чуть-чуть не
достающие до плеч, яркие, переливающиеся на свету апельсиновые
пряди...