И тот, о ком она думала, ласково
похлопал девушку по обтянутой джинсами коленке.
– У вас вдруг личико стало таким
печальным.
Арина без шапки (ее и варежки она
рассовала по вместительным карманам куртки) взъерошила волосы,
сердито тряхнула головой и соврала.
– Не привыкла уезжать из дома по
вечерам. Старушку нельзя оставить.
– Все в полном порядке, за Елену
Львовну мне поручились очень солидные люди.
– Солидные, в смысле надежные? Они
еще сохранились?
– Их немного. Один вымирающий
экземпляр перед вами.
Забили покупками четыре огромных
пакета. Федор немного в них порылся, поудобнее пристраивая на
задних сиденьях.
– Да уж. Тут на голодную роту
спецназовцев, а не на вечернюю трапезу и завтрак шестерым
горожанам.
– Думаете, не хватит? – поддразнил
он ее.
К даче, точнее, к высоченному
уютному коттеджу, притворяющемуся ей, подъехали минут через
двадцать. Федор просигналил SOS (три длинных, три коротких, три
длинных гудка). Ворота открыл престарелый, но ловкий и подвижный
дед по прозвищу Басмач, постоянно живущий на даче и выполняющий
много разных обязанностей: сторожа, садовника, привратника, а
главное – кормильца той стаи, которую завела Марина, питающая
слабость к зверюшкам.
На снег горохом высыпали и
заскакали, затанцевали вокруг машины штук семь-восемь разномастных
и разнокалиберных псов. В основном дворняжки, плюс парочка
упитанных щенков, меховых колобков.
В ответ на немой вопрос, просто
написанный на лице Арины, Федор хмыкнул и вздохнул, а потом
покрутил пальцем у виска. Басмач закрыл ворота, поздоровался.
– Здравствуй, уважаемый. Поздно ты,
однако. Все уже ели-ели. Хозяин в бане.
– С женой?
– С другом. Поют что-то. Жены чай
пьют и плачут.
– ?
– Кошку жалеют.
– ?
– Родить никак не может. Вопит, как
человек.
Басмач сморщился и покачал головой.
Федор постановил.
– Разберемся. Отгони машину,
дед.
Сцапал все четыре пакета.
– Пойдемте, Арина.
Она осторожно выбралась из газика,
тотчас оказавшись в середине своры, в эпицентре мохнатой бури. Псы
дружелюбно ее приветствовали, виляли хвостами, лезли друг другу на
спины, каждый хотел, чтобы именно его погладили, и оттирал
товарищей.
Окруженная пестрой лавиной,
высматривая место, а не ставя ногу абы как, – обязательно на щенка
угодишь, – Арина продвигалась вслед за Федором. Он, впрочем, далеко
не удалялся. Стоял на дорожке, поджидал, наслаждаясь сценой, и
посмеивался.