Арина поразилась своей
отчужденности, в другое время она пожалела бы человека, попросила
Василия притормозить и подбросить, раз уж по пути, все равно по
пути, по какому только? И с кем? И кому?
Ухаб подбросил их так, что лязгнули
зубы. Родионова пискнула и вернулась из глупого философского
отступления обратно, в теплый полумрак кабины, к негромкой музыке
(Василий слушал исключительно «Русское радио», но щадил чувства
спутницы, включив приемник совсем тихо), к молчаливому водителю и
запаху...
Боже, к тому самому запаху! Не может
быть. Арина спросила, как можно небрежнее.
– Чем надушился, господин
доктор?
– А? Ах да. Позаимствовал у
хозяйского друга каплю одеколона или туалетной воды, черт ее знает
чего, даже названия не запомнил. Клевый такой флакончик в виде
гранаты, представляешь?
Арина ущипнула себя со всей силы и
подчеркнуто равнодушно хмыкнула. Поощренный ее вопросом водитель
пустился в разглагольствования о мужской косметике.
Молчание вздохнуло и умерло,
раздавленное многословием. И прекрасно, и замечательно. Ни к чему
не обязывающий треп отвлек девушку от собственных ледяных колючих
мыслей.
***
За воскресными переживаниями Арина
совершенно забыла о собственной метаморфозе.
Коллег ее апельсиновая голова и
столь же яркие губы повергли в шоковое состояние. Разумеется,
перечницы остались недовольны, раскритиковали «вульгарный» вид, ну
и что с того?
Родионова держала спину стрункой,
рутинная работа горела в руках, нераспечатанный конверт жег
попку.
Местные представители фауны –
двуногие самцы – Ариной неожиданно заинтересовались. Пока она
балансировала под потолком – поливала цветы, – в кабинет заходили,
по делам естественно, все до единого вышеупомянутые особи.
Чтоб их!..
Да чтоб им!..
Семен Петрович даже предложил руку
как опору, помог спрыгнуть на пол. Динозаврихи расфыркались. Оно и
понятно: тишайший пенсионер в ловеласах не числился, дамским
угодником не слыл и никогда за подобным непотребством замечен не
был. Арина поблагодарила его улыбкой и небрежным кивком. Семен
Петрович расцвел, выпятил грудь и предложил поставить чай.
Дамы растеклись по своим столам,
закатывая глаза в ужасе. Рушились устои, опровергались азы,
менялись местами полюса. Глухой к переживаниям коллег бухгалтер
отправился за водой. Позвонила Алена.
– Привет, обломок средневековья!!! В
доме четыре спальни... Четыре! А она со мной завалилась.