Послушная девочка нырнула в
освежающий ледяной поток, вылезла из ванной, завернулась в
громадное махровое полотенце. Заботливая хозяйка действительно
приготовила их целую стопку: аккуратно сложенных, благоухающих,
размерами больше напоминающих простыни. Черные с золотой отделкой
стены, несколько зеркал, – интерьер поражал своей вычурностью,
действовал Арине на нервы. Перебинтовала ногу, с давящей повязкой
было легче.
Спустилась вниз, не обнаружив
Василия, уделила кошке пять минут: налила молока в фирменную
красную мисочку, погладила, спросила, как дела. Изаура вместо
ответа потерлась головой об ногу и галопом унеслась к запищавшим
младенцам. Но скучать не пришлось, Василий просунул голову в дверь
с требованием немедленно грузиться и лететь, лететь, лететь.
От крыльца к воротам бежали свежие
по свежему снегу следы.
«Федор уехал», – вспомнила она.
Василий торопил, махал рукой. Арина
побежала к машине. Псы не провожали гостей, видно грелись или не
считали нужным, один-единственный любимец Басмача плясал перед
ними, путался в ногах.
Старик распахнул ворота, долго
смотрел вслед. Арина вывернулась на сиденье, чтобы бросить
последний взгляд на дом, где вчера вела себя так бессовестно…
Обниматься и целоваться с едва знакомым мужчиной! Она ли это была?
Басмач все стоял неподвижно. Невысокая черная фигурка. Арине
показалось, что он улыбнулся. Так ли это? Уже не разберешь. Далеко.
Еще дальше. Совсем далеко. Старик превратился в пятнышко. В
крошечную точку. Потом и вовсе исчез.
– Держи.
Василий передал, вернее, небрежно
бросил на колени Арине небольшой пакет. Девушка зашуршала им,
любопытствуя. И сердито вскинулась, обнаружив продукты.
– Это еще что за штучки!?
– Сыр, кусочек курицы, тосты.
Голодать тебе, что ли, на работе!
– Василий, ты очумел. Ну кто так
делает, а?
– Да ладно тебе! Прекрати.
Неловкое молчание затянулось.
Прищурившись, Арина вбирала в себя
полоску дороги с почетной гвардией заснеженных елок, выстроившихся
плечом к плечу по обеим сторонам пути. Низко нависающее небо
пенилось грязно-серыми комковатыми облаками. Широкоплечие красавцы
в пятнистых бело-зеленых мундирах печально кивали головами,
сочувствуя Арине.
Свет фар выхватывал из предутренней
темноты очередной поворот, покосившийся забор заброшенного жилья,
одинокого путника...