Прошу меня простить, дорогая публика, за столь щепетильную форму описания, передающую всю боль пустого мира чрез призрачные лоскуты смерти, но должен вам признаться, что именно на Лондонской выставке, я по крайне непредсказуемому образу описал ту невообразимую картину, которую вы любезно можете анализировать по описаниям в этом романе, если соблаговолит ваша душа. Спустя некоторое время, по призрачному силуэту, которые явился ко мне во сновидении, мучившее меня до самой погибели. Я был настолько удручён, что сон окончился, поэтому запечатлел потерянную красоту на мольберте. И о чудо, божественному рассвету, влюбился в цвет и нежность, красоту и женственность, что сияло в этой красавице. Подле завтрака поехал в Манчестер, где проходила выставка художника, о котором мне было много всего представлено. Его полотна были изящны, как и сам натюрмортист располагали к себе с первого взгляда, что порой, крайне необходимо в таких случаях. Живописец был низкого роста, худощавый, каштановые волосы, и зеленые, как изумрудный кристалл глаза. Мне доводилось раньше ловить взгляд особ, у которых манерная жестикуляция и добродушный характер всматриваются в мир холодного оттенка прекрасного и невообразимого пейзажа души, что извергает необыкновенный талант, которым владеет этот молодой человек. Мы познакомились с художником перед открытием его первой выставки. Он любезно показал все картины и фрески, что были нарисованы его умелыми и прекрасными руками, переливающимися молодостью бурлящих красок молодого, но талантливого живописца, с небесными, добросердечными помыслами, о воздыхании вечной любви, откровенности и чистоты внутреннего мира.
– Сэр Томас, я очень почтен вашим присутствием. Это огромная честь для меня, – вежливым тоном проговорил художник.
– Скажите, любезный друг, как вам удалось за столь юную часть жизни написать столько обворожительных и особенных картин. Ни говоря уже о фресках, что не часто встретишь у талантливых мастеров кисти ни только в Европе, но и прогрессирующей Америке. Вы ведь занимаетесь маньеризмом, пишите натюрморты, так же интересуетесь авангардизмом, и все довольно в раннем возрасте, молодой человек. Я ни к коем случае не льщу вам, – продолжил я. – как могли вы прекрасно заметить, оцениваю чистоту тонкости кисти, с намерением вкусить неотразимый образ, прельщающий мой несказанно дивный взгляд на поэтичность в ласкающих взорах картин. С целью проникнуть в глубины безудержного чувства душевных ощущений, что так тревожит вас, пронизывая до