– Чего, блин? Чего?!! – окончательно разозлился водила и грубо тормознул машину. Фургончик проскакал по кочкам и съехал в пыльную траву откоса.
Пассажиры держались, кто чем мог. Мужики поминали маму. Фургончик скрипнул и остановился наконец.
– Придурок! – громко сказала дородная женщина, осматривая пространство под сиденьем в поисках туфли.
По шоссе с рёвом шла колонна грузовиков, обдувая обочины пыльным ветром.
Девочка заплакала, и её мама повернулась с явным намерением вцепиться водителю в волосы.
– Слышь, ты, идиот, – сказал мужик, которому не понравился навозный аромат, – я тебя бить не буду, потому что ты убогий, но ты работу потеряешь!
– Да жалуйтесь, все жалуются, иди сам води эту дуру… – ворчал водитель, выбираясь из маршрутки. – Пешком идите…
– Ты куда? – закричал активный пассажир, наблюдая, как мелкая и нескладная фигура водителя удаляется от фургончика по выщербленному покрытию дороги.
– Туда, куда посылали, – махнул рукой тот, остановил пикапчик, забрался в кабину и был таков.
– Ну и, – сказала полная дама, – теперь садись и вези нас дальше.
– А чего это, – спросил мужик, – мне только до следующей остановки. А дальше не повезу!
– А ты постарайся, – сказала как отрезала дама.
Мужик обошёл маршрутку, плюнул, рванул на себя дверь со стороны водительского места, и забрался на сиденье. Ключи торчали в замке.
– Поехали, поехали, – обернувшись в салон, сказал он.
Маршрутка осторожно двигалась по шоссе, останавливаясь, где попросят. Народ выходил, входил, считал деньги, указывал дорогу, а мужик всё шофёрил, ведя сам с собой долгий разговор, выступая и сторонним наблюдателем, и оправдываясь в принятом решении, и размышляя о том, куда ему сдавать все эти десятки и сотни, рассованные по карманам.
Час назад пришлось завернуть за бензином. Ему пришло в голову, что придётся как-то отчитаться за потраченные деньги – не из своих же платил. Чуть позже, перекуривая на остановке в ожидании пассажиров, долго объяснявшихся с провожающими, он нашёл талоны на бензин. Чертыхнулся про себя, и забыл об этом думать.
Дорога струилась под колёса, ограниченная справа и слева размытыми очертаниями лесополосы, а сверху – горящим вдалеке закатом. Лучи от зажжённых фар то стегали асфальт, то рассеивались в небе, не столько освещая ночь в промежутках между фонарными столбами, сколько обозначая местоположение маршрутки в пространстве.