Я вскинула голову, удивившись, что в свои шестнадцать этот юноша уже успел стать столь выдающейся личностью.
Агриппа улыбнулся:
– Хотите, расскажу вам о лондонском обществе? О балах и вечеринках, моде и интригах?
– Благодарю вас, но я бы предпочла еще послушать о Древних. – Агриппа недоверчиво хмыкнул, и я покраснела. – Информация о них могла бы пригодиться. Я хочу быть полезной.
– Вы – учительница. Что может быть полезней, чем обучение юных дарований?
– От меня мало проку в благотворительной школе. Я сильна в истории и математике.
Я тяжко вздохнула, вспомнив недовольство своих учителей моими очевидными успехами в более практических областях. Я действительно была прагматиком, но как мужчина, а не как женщина. Мои мысли были последовательными, а я – непреклонной. Мне хотелось отстаивать свою точку зрения, а не мириться с чужой.
– От большинства здешних девушек требуется только уметь читать и шить, а тех, кто делает успехи, учат французскому, чтобы они могли пойти в гувернантки. Если их берут на эту должность, они учат маленьких девочек исполнять чужую музыку и перерисовывать чужие картины. Иногда кажется, что нас с детства воспитывают не привносить ничего нового в разговор. – Я залилась краской от стыда. Язык мой – враг мой! Агриппа начал поглядывать на меня с интересом. – Не стоило мне утомлять вас своими размышлениями.
– Они ничуть меня не утомили. Вы напоминаете мне одну юную леди, которую я когда-то знал. – Мужчина грустно улыбнулся.
Вернулся промокший до нитки Колгринд.
– Ваш экипаж готов, – сообщил он, сохраняя мрачное достоинство, после чего развернулся и вышел из кабинета, оставляя после себя влажные следы.
Агриппа хихикнул и покачал головой.
Мне нравился этот чародей. Жаль, что его нужно бояться.
* * *
К тому времени как мы вышли на улицу, дождь уже закончился. Мы с Агриппой стояли у двери, пока мужчины осторожно толкали экипаж, чтобы колеса не увязли в грязи. В какой-то момент я начала неосознанно напевать тихую мелодию.
– Что это? – полюбопытствовал Агриппа.
– Старая школьная песенка о Древних. Полагаю, наш разговор всколыхнул ее в моей памяти.
Понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить слова, а затем я запела:
Семерка Древних, семерка дней,
Понедельник – это Р’елем, Бескожий человек,
Вторник – Он-Тез, старая Стервятница,