Тем не менее ожесточенная полемика в писательской среде по поводу произведений Николая Никулина до конца не утихла, то и дело подогреваясь очередным доносом на покойного ветерана или каким-нибудь мерзким открытым письмом в «Литературную газету».
– Пойдешь с нами? – предложил Проскурин.
– Нет, – Владимир Александрович отрицательно покачал головой.
– Боишься? – уточнил Тимур Максимов.
– Нет. Другие дела, извините.
– Ладно, ты же у нас адвокат, занятой человек, – кивнул Проскурин. – Все-таки позвони потом что и как. Держи в курсе. Да, кстати…
Однако разговор пришлось прервать на полуслове:
– Минуточку!
Услышав поднадоевшую задень мелодию вызова, Виноградов достал из кармана мобильник. Номер снова был незнакомый, не обозначенный в памяти телефона.
– Слушаю вас.
– Здравствуйте, Владимир Александрович! – поприветствовал его приятный баритон.
– Добрый день.
– Это вас беспокоят из интернет-издания «МОЙКА.РУ».
– Добрый день, дорогая Анфиса.
– Почему вы меня так называете? – удивился невидимый собеседник.
– А почему вы свои публикации подписываетесь женским псевдонимом? – вопросом на вопрос ответил Виноградов. Приложив палец к губам, он показал приятелям, что разговор очень важный и не терпящий отлагательства.
– Ну, что поделаешь, специфика расследования… – без тени смущения заявил корреспондент. – Тогда не будем понапрасну тратить время. Раз уж вы все равно уже догадались, на какую тему будет интервью.
– Я не даю заочных интервью, тем более по телефону.
– Я готов и подъехать, куда скажете.
Профессиональному напору журналиста можно было только позавидовать.
– Назовите мне хоть одну причину, по которой я соглашусь с вами встретиться.
Собеседник задумался на мгновение.
– А может быть, тогда дадите комментарий?
– На какую тему?
– Владимир Александрович, мне потребуется всего лишь простой комментарий такого известного профессионала, как вы. К тому же почти очевидца произошедшего… – Собеседник обрушил на Виноградова поток слов, применяя надежное старое правило: чем дольше тянется разговор, тем труднее его оборвать: – Видите ли, в материалах полицейской проверки имеется два существенных противоречия. Во-первых, дверь склада открывается внутрь помещения. Если верить протоколу осмотра места происшествия и объяснениям сторожа, он лежал до утра без сознания там, где свалился: прямо у выхода. Да, но как же тогда выносили похищенную литературу, если он подпирал эту дверь своим собственным телом? Вы меня слушаете, Владимир Александрович?