.
– Одному нравится арбуз, другому свиной хрящик, – процитировала по памяти Юлия Эдуардовна.
После чего, оставив за собой решающее слово в разговоре с Виноградовым, собрала на поднос всю посуду и вышла на кухню.
Жаботинский посмотрел на дверь, за которой она скрылась:
– Не надо ворошить эту историю, Володя.
Они слишком хорошо относились друг к другу, чтобы Владимир Александрович стал притворяться, будто не понимает, о чем идет речь:
– Почему?
– Ну пропала какая-то макулатура со склада… кому это интересно? Вот, допустим, найдут с вашей помощью похитителей… И посадят в тюрьму. Хотя, на мой взгляд, наверное, лучше было бы их в нашу районную библиотеку отправить, на принудительные работы. Чтобы с утра до вечера шесть дней в неделю выдавали произведения советских классиков пенсионерам и школьникам. Или книжные полки от пыли протирали… – Борис Аркадьевич приподнялся на локте: – Еще один скандал! И все равно ничего не изменится. А вы и ваши друзья себе только новых врагов наживете.
– Умный враг – большой подарок в жизни, – напомнил Владимир Александрович хозяину его же собственные слова.
Но Жаботинский в ответ отрицательно покачал головой:
– Подождите немного, Володя! Уйдет поколение нынешних литературных стариков, и вы займете их место в президиуме. Так сказать, естественным путем…
– Мне это не нужно, сами знаете.
– Да, я знаю. Но люди меняются. И обстоятельства тоже.
– К тому же, Владимир, не забывайте про тот, другой, Союз писателей… – Юлия Эдуардовна остановилась в дверях. – Они будут рады использовать любой повод, любую причину, чтобы опорочить нас перед городскими властями. Нельзя дать им такую возможность! Вы же, наверное, понимаете, что это может отразиться на распределении средств, на бюджетном финансировании нашей издательской деятельности…
– Володя, вы ведь не на их стороне? – на всякий случай уточнил Борис Аркадьевич.
Честно говоря, по прошествии четверти века Виноградов толком не помнил уже ни причин, ни деталей раскола писательского сообщества на две непримиримые, противоборствующие организации. Однако председатель «другого» Союза писателей некто Борис Козлов был симпатичен Владимиру Александровичу еще меньше, чем свой собственный Валерий Протопопов.
– Нет, не надо беспокоиться. Я уж точно не на их стороне.
Собеседники Виноградова с облегчением переглянулись: