– Пожалуйста, Лер. Посиди со мной.
Неловко приземляюсь рядом с мужчиной и тороплюсь отодвинуться от его тела, пышущего жаром. Для верности даже пропихиваю между нами крохотную диванную подушку, и это вызывает усмешку на лице Хмурских.
– Не нравлюсь тебе? – спрашивает он. Я ничего не отвечаю, лишь покрываюсь густым румянцем, едва сдерживаясь, чтобы не вывалить ему в лицо, что о нём думаю. – Да я себе тоже не нравлюсь, Лер. Не бойся, не трону тебя.
Он откидывается на мягкую спинку, расслабленно прикрывает глаза, и я жду, что он сейчас снова вырубиться. Но спать он не собирается.
– Как ты тут оказалась? – неожиданно спрашивает Андрей.
– Я тут живу. У Леры, – напоминаю я. – Мы с ней дружим. Я работаю в вашем кафе.
Он хмурится. Между густых бровей пролегает глубокая складка. Хмурских шевелит губами, словно пытается вспомнить, как правильно произносятся слова. Со стороны это выглядит даже мило, но, напротив, напрягаюсь. К чему такие вопросы?!
– Не так, – наконец выдыхает он. – Тут ты что делаешь?
– Тут – это где? – уточняю я.
Он долго думает и изрекает:
– Такая красивая… Побудь со мной, Лер. Пожалуйста… Так плохо…
Каждое последующее слово всё больше напоминает бормотание, а я снова и снова проигрываю в разных тональностях одну и ту же фразу. Такая красивая. Это он про меня?
Год назад многое бы отдала, чтобы услышать от него нечто подобное, но теперь я абсолютно другой человек.
Я больше не та девочка, что тайком наблюдала за встречами отца с конкурентом, с которым он заключил перемирие, когда мне исполнилось шестнадцать. Совсем не та, кто влюбилась когда-то в Андрея Хмурских, красивого, ухоженного и недостижимого. Совершенно не та, кто грезила по ночам, что папа имеет в виду именно Андрея, когда говорит о моём замужестве.
Я была глупой и наивной, а он меня даже никогда не замечал. Равнодушно скользил взглядом по интерьерам отцовского дома и ни разу не взглянул на меня.
А потом я выросла, прокралась в его кабинет и одна недостижимая мечта с треском разлетелась на миллионы частиц, как и вся моя жизнь.
Больше я не мечтаю. Избегаю любых намёков на отношения. Ненавижу его – теперь по-настоящему. Не так, как ненавидела из-за того, что Андрей, в которого я тайно была влюблена, никогда бы не взглянул на меня.
Смотрю на свою руку, зажатую в его пальцах, и пытаюсь вырвать её. Но Хмурских сжимает крепче, удерживая на месте. Подпирает меня своим плечом.