Я
заметил, что вокруг нас постепенно собиралась толпа любопытных
деревенских, разглядывавших столичную гостью с нескрываемым
интересом. И на последним словах все они почти разом приложили
ладонь к лицу.
—
Давайте продолжим разговор в более подходящем месте, — предложил я,
но Полина вдруг отступила на шаг.
—
Нет, — её глаза лихорадочно блестели. — Сначала скажи мне правду.
Вы с ней… вместе? Пока я страдала под гнётом матери, ты нашёл мне
замену?!
Я
вздохнул, понимая, к чему ведёт эта эмоциональная
вспышка.
—
Полина, ты устала с дороги, – сделал я ещё одну попытку. — Давай
пройдем в дом и там всё обсудим.
—
Я вижу, как она на тебя смотрит, — голос Полины дрогнул. — Я не
слепая, Прохор! Я проделала весь этот путь напрасно!
«Это точно из какого-то любовного
романа», — пронеслась в моей голове отвлечённая
мысль.
Прежде чем кто-либо успел её остановить,
девушка развернулась и бросилась к лесу, окаймлявшему деревню с
восточной стороны. Край её дорогого платья зацепился за колючий
кустарник, но она даже не обернулась на треск ткани.
—
И часто у вас такое случается? — с невозмутимым лицом спросила
Василиса.
—
Первый раз, — честно ответил я, наблюдая за убегающей фигуркой с
философским спокойствием человека, привыкшего к капризам знати. —
Борис, — обратился я к нему, — отправь пару человек проследить за
барышней. Лес, тем более ночной, опасен для непривычных.
Командир дружины кивнул и дал сигнал двум
охотникам, которые без лишних слов двинулись следом за Белозёровой,
сохраняя дистанцию.
«Скальд», — мысленно позвал я ворона,
кружившего над деревней.
«Уже вижу твою пташку, — отозвался фамильяр.
— Бежит как помешанная. Лес близко, но охотники успеют
нагнать».
«Не нужно её догонять, — поправил я. — Просто
проследи, чтобы не наткнулась на опасность. Пусть остынет
немного».
«Как скажешь, дамский сердцеед, — хмыкнул
Скальд, — но это двойная порция орехов».
—
Что будешь делать с этой сумасбродкой? — отпустила шпильку
Василиса, подходя ближе. — Вы ведь были… близки? — спросила она,
глядя мне прямо в глаза.
—
На такие вопросы мужчины, а тем более аристократы, не отвечают, —
твёрдо отозвался я.
Собеседница кивнула, словно подтверждая свои
подозрения.
—
Она привлекательна, — признала Ольховская с удивившей меня
объективностью. — И явно рисковала, сбежав от матери. Это… смело, —
в её голосе прозвучало невольное уважение.