Содержащегося в кристаллах запаса энергии
хватит, чтобы почти полностью восстановить мой резерв, истощённый
недавним боем, но не повысить его максимум. Времени на подготовку к
подобному ритуалу нет. Нужно как можно скорее взять под контроль
захваченного оппонента, чтобы не успел вывернуться, и после
разобраться с Фадеевым и его людьми.
Я
чувствовал, как кристаллы тускнеют, отдавая свою мощь. Уровень моей
магической энергии быстро поднимался – 50, 100, 150… Наконец,
резерв достиг 204 капель. Не максимум, но того, что я получил, было
вполне достаточно для дальнейших планов.
В
процессе поглощения я видел, что пиромант наблюдает за мной с
нескрываемым интересом.
—
Впечатляющая техника, — проскрипел он. — Обычно для такого быстрого
поглощения требуется долгая подготовка.
—
У меня было много практики, — ответил я, поднимаясь. — А теперь я
сделаю тебе предложение.
Собеседник нервно облизал губы.
—
У тебя есть два варианта, Тимур. Первый – ты умираешь здесь и
сейчас. Второй – ты приносишь мне особую клятву верности,
скреплённую магией, и начинаешь работать на меня.
—Что ещё за клятва? — его брови поползли
вверх. — Никогда про такое не слышал…
—
Это древний ритуал.
—
И что со мной будет в случае её нарушения?
—
А сам как думаешь? — усмехнулся я. — Нарушишь клятву –
умрёшь.
—
Как именно? — побледнел он.
—
Быстро и наверняка.
Черкасский замолчал, взвешивая варианты. Даже
сейчас, сломленный физически, он оставался расчётливым и холодным,
как гадюка.
—
Полагаю, для проведения ритуала потребуется снять аркалий, —
заметил он наконец. — А это означает, что я смогу использовать
магию.
Я
прижал лезвие ножа к его горлу.
—
Верно, и потому при малейшем подозрительном жесте или движении
энергии в твоём теле, ты захлебнёшься собственной кровью прежде,
чем закончишь заклинание.
Я
аккуратно снял ожерелье с его шеи, не отрывая от кожи ножа. Тимур
чуть заметно выдохнул, когда его магические способности вернулись к
нему.
—
Повторяй за мной, — скомандовал я. — Я, Тимур
Черкасский…
Его голос был тих, но решителен:
—
Я, Тимур Черкасский…
—
Клянусь своей кровью и магией служить Прохору Платонову верой и
правдой.
Он
повторил слова, и я заметил, как его собственная кровь, смешавшись
с моей, начала светиться голубоватым светом.
—
Обязуюсь действовать на благо и в интересах моего господина,
выполнять его приказы добросовестно и без промедления.