Аристарх Фадеев бросил на меня яростный
взгляд, когда я опустился рядом с ним на корточки.
—
Что всё это значит? — прошипел он, пытаясь сохранить достоинство
даже в таком положении. — Мы прибыли с миром, вели честную
торговлю…
—
Один из твоих людей пробрался в мой дом и пытался меня ограбить, —
перебил я его. — Поэтому сейчас мы будем говорить о твоём будущем,
Аристарх.
Фадеев нервно сглотнул, его
самоуверенность мгновенно испарилась. До него, наконец, дошло, что
его благородный статус и коммерческие связи не имеют никакого
значения здесь, на краю цивилизованного мира.
Фадеев смотрел на меня с затаённым
страхом, который не могла скрыть даже его напускная надменность. Я
ухватил его за локоть и рывком поднял на ноги.
— Пойдём-ка поговорим, — произнёс я
тихо, но твёрдо. — Наедине.
Купец не сопротивлялся, когда я повёл
его к одной из его же повозок. Выбрав ту, что стояла чуть в стороне
от остальных, я распахнул задний полог и практически втолкнул его
внутрь, после чего забрался следом.
Внутри фургона царил полумрак, воздух
был пропитан ароматами пряностей, кожи и металла — смесью запахов,
свойственных помещению, где часто хранятся самые разные грузы. Я
зажёг небольшой светляк, чтобы видеть лицо своего собеседника. В
тусклом синеватом свете черты Фадеева заострились, сделав его
похожим на загнанного в угол лисицу.
— Давай проясним ситуацию, — начал я,
усаживаясь на деревянный ящик напротив него. — Один из твоих
охранников, Корнеев, пробрался в мой дом…
Я намеренно использовал фальшивое
имя, под которым Черкасский был известен в караване — он сам
рассказал мне об этом во время допроса. Не следовало раскрывать все
карты, ведь связь Тимура и Демидовых для моего собеседника
оставалась тайной. Пусть так будет и дальше.
— Корнеев? — Фадеев нахмурился,
вспоминая. — Нанял его в Нижнем Новгороде, перед самым выходом.
Рекомендовал один надёжный человек…
— …И попытался украсть моё оружие из
Сумеречной стали.
На его лице отразилось понимание,
сменившееся ужасом.
— Клянусь всеми святыми, господин
воевода, я не имел никакого отношения к этому, — он подался вперёд,
глаза лихорадочно заблестели. — В своём караване я отвечаю за
порядок, но это… это неслыханно! Я же не с улицы брал человека. Мне
клялись, что он надёжный…
— Меня не интересует, что там тебе
говорили, — прервал я его излияния. — Меня интересуешь ты,
Аристарх. И то, что я могу с тобой сделать, потому что я не
убеждён, что Корнеев действовал без твоего ведома.