В
его глазах промелькнуло нечто большее — словно идея объединения
затронула какую-то струну в его душе. Я благодарно кивнул. Прокоп
всегда отличался сознательностью и пониманием общих интересов. Тем
более нас уже связывала совместная история с Химерой.
Марфа помолчала, затем выпрямилась,
расправляя плечи.
—
Анфимовка присоединится, — сказала она твёрдо. — Семь охотников. Но
не из-за добычи, — добавила с достоинством. — В прошлом году
Бездушные унесли двух детей из нашей деревни. Если есть шанс
отомстить и защитить остальных — мы его используем.
Она помедлила, затем добавила:
—
Что касается… объединения, — слово далось ей с трудом, — это
серьёзный вопрос, но после того, что случилось с нашими детьми, я
готова обсудить его с жителями. Безопасность — превыше всего.
Однако для начала нужно одержать победу в грядущем походе… Мы
доверяем вам свои жизни, господин воевода. Не подведите
нас.
Вот оно что. Личная месть — мотив не менее
сильный, чем чувство долга. Я понимающе кивнул, проникаясь
уважением к этой женщине.
Только Тихон продолжал колебаться, нервно
постукивая пальцами по ободку своей кружки. Я видел, что в его
голове идёт напряжённая работа — он прикидывал не только риски
предстоящей операции, но и последствия возможного объединения
деревень. Судя по его взгляду, он опасался потерять свою власть в
случае слияния.
—
Мне нужно покумекать, — произнёс он наконец. — Утро вечера
мудренее.
Я
не стал давить — каждый должен сделать выбор сам. Мы ещё некоторое
время обсуждали детали предстоящей операции, а затем гости
разошлись по отведённым им комнатам на ночлег.
Утром, едва солнце окрасило горизонт в
нежно-розовые оттенки, в дверь моей комнаты постучали. На пороге
стоял Тихон, осунувшийся и с красными от бессонницы
глазами.
—
Восемь человек, — сказал он без предисловий. — Овечкино даст восемь
бойцов.
—
Что изменило твоё решение? — спросил я, внимательно вглядываясь в
его лицо.
—
Осознал, что если не поучаствуем, то соседям достанется вся добыча,
— он ответил прямо, без увёрток. — А потом они станут богаче и
сильнее нас. К тому же… — он запнулся, — Прокоп — не дурак. Он
верит, что вы действительно можете справиться с этой напастью, и
мне только остаётся верить ему.
Он
помялся на пороге, затем неохотно добавил:
—
А насчёт объединения… если всё пройдёт хорошо, готов подумать. Но
только если мои люди будут иметь равные права с
остальными.