Первый день пути прошёл без происшествий. Мы
двигались по лесу, останавливаясь только для короткого отдыха.
Охотники отмечали тропы затёсами, чтобы облегчить возвращение. К
вечеру мы разбили лагерь на высоком холме, окружённом густыми
елями.
На
второй день лес начал меняться. Сосны и ели уступали место болотным
берёзам и ольхе. Почва становилась все более влажной, под ногами
чавкала вода. Воздух наполнился запахом гниющей листвы и стоячей
воды.
Полина держалась рядом со мной, явно чувствуя
себя неуютно в этом мрачном лесу. Её былая уверенность сменилась
нервозностью. Несколько раз она вздрагивала от случайных звуков и
бросала встревоженные взгляды в чащу.
—
Я не думала, что всё окажется… так, — тихо призналась она, когда мы
остановились на короткий привал. — В академии нас учили магии, но
не тому, как выживать в таких местах.
—
Держись рядом со мной, — посоветовал я. — Если что, я тебя
прикрою.
Белозёрова благодарно кивнула и потупила
взор.
К
вечеру второго дня мы достигли границы настоящего болота. Дальше
путь предстоял более опасный — через топкие участки и бесконечные
лабиринты затопленных деревьев. Во время ночёвки нас потревожило
нападение трёх Трухляков, но дозорные не сплоховали и быстро
разобрались с угрозой.
На
третий день мы продвигались медленно, осторожно выбирая путь.
Проводники из Дербышей, знавшие эти края, указывали более надёжные
тропы. В полдень отряд наконец вышел к опушке, за которой
начиналось открытое пространство болота, а вдалеке виднелся холм с
остатками древних каменных сооружений.
—
Привал, — скомандовал я. — Отдохнём перед финальным
рывком.
Полуденное солнце стояло в зените, и по
данным Скальда, в это время активность Бездушных должна была быть
минимальной. Однако даже здесь, на солидной расстоянии от капища,
мы уже замечали первые настораживающие признаки.
На
листьях ближайших деревьев блестели кристаллики инея, хотя день был
тёплым. Неестественная тишина давила на уши — ни птиц, ни
насекомых, даже ветер, казалось, затих, боясь потревожить это
место. Воздух стал тяжёлым, будто насыщенным невидимой
тяжестью.
—
Чувствуете? — Василиса напряжённо вглядывалась в заросли. — Словно
что-то наблюдает за нами.
Бойцы переглядывались, многие машинально
касались оберегов или сжимали оружие крепче. Даже Тимур,
державшийся с профессиональным спокойствием все эти дни, теперь
выглядел встревоженным.