И везению непрочном.
И отчаянному мальчику
Из недавнего отрочества.
Тихо шаркают по крыше
То ли листья, то ли мыши.
Кот, огромный, как бульдог,
Охраняет наш порог.
Тихо вторит фортепьяно
Детской песенке Татьяны,
Диким танцам на носках
И снежинкам в облаках.
Сквозняки по половицам
К нотным тянутся страницам
И баюкают кота
На футляре от альта.
…Снова снег – куда деваться?
Кот пропал. Мне скоро двадцать.
Да славится мойщик посуды,
Больной без ее белизны,
Маляр, потерявший рассудок
От свежебеленной стены,
Кондитер, седой и хохлатый,
Над облаком пыли мучной.
Берущий безбожную плату
За белые платья портной.
Уборщик, ругающий лето
За усланный тополем сад,
И злая причуда поэта
Бумагу марать наугад.
«Как же ты изменилась,
Словно с неба свалилась!».
Я прекрасна, как Фея Драже.
Я с лицом беспечальным
И с кольцом обручальным,
В платье, розовом, как бланманже.
«Где ты был эти годы?».
Как качаются своды?
Как оркестр военный гремит!
В зале консерваторском
С палочкой дирижерской
Моя детская тайна стоит.
Разноцветное утро.
Разве кто-нибудь умер?
Так печален оркестр духовой.
Тонких веток качанье,
Это наше прощанье
Тихим маршем плывет над Москвой.
В этом театральном магазине
Я скрываюсь от дождей и бед.
Трогаю пуанты на витрине.
Даже если в доме денег нет.
Покупаю тени цвета сливы,
Крашу губы, в зеркальце смотря.
Буду разноцветной и счастливой
Среди пестрых листьев сентября.
От ветров осенних не замерзну
Под плащом для гномов и принцесс.
В городе, как в солнечной гримерной,
Пахнет ожиданием чудес.
Я иду по синим лужам
Не с подругой и не с мужем.
Угадайте, рядом кто?
Клоун в стареньком пальто!
Настоящий клоун Вова,
Старшекурсник циркового.
Он пока не знаменит,
Но нисколько не грустит.
Тает снежная завеса,
Воздух мартовский лучист.
Я твержу: «Я поэтесса!»,
Он мечтает: «Я – артист!».
Бабушка, нахохленная птица,
На кровати в сумерках сидит.
То, что нынче бабушке приснится,
Завтра утром сбыться норовит.
Древняя, ослепшая, глухая,
Смотрит сны, как видео-кино,
Молодым назавтра предрекая
То, что было с ней давным-давно.
Нас Господь сотворил из стекла,
Души вдул сквозь прозрачные лица.
Помолчал. Наказал не разбиться
От любви, от ударов, от зла.
Мудр Творец, потому не хандрит,
Если чья-то душа догорает.
А когда человек умирает,
Из осколков – другого творит.