— Это мой сын. И вы оскорбили его честь. Как отец, я имею право
её защищать. Извинитесь, или я потребую сатисфакции, —
незамедлительно увеличил ставки Филиш.
Одно дело — тренировочный бой, а совсем другое — дуэль на боевом
оружии, которая частенько приводила к смертельному исходу. Ланна
угроза не волновала, скорее, именно этого изувеченный барон и
добивался — чтобы вновь почувствовать себя живым, хотя бы на доли
секунды.
— Честь? Бессмысленно защищать то, чего нет у вашего сына. К
чему тратить время? Вы бросили вызов — я его принял. Значит, и
правила боя назначать мне. Вы согласны? — едва заметно прищурив
глаза, поинтересовался платиновый блондин у Филиша.
— Кем бы вы ни были, пусть даже бешеный бретёр или сам герцог
Восточный, я не могу спустить этого оскорбления с рук. Извольте
огласить условия схватки! — на мгновение дрогнув, ответил
Брасс-старший.
— Бой насмерть, на боевом оружии, без ограничений на
использование Воли, артефактов и магии. Победитель вправе сохранить
жизнь побеждённому, но тот обязуется принести клятву крови. В
случае чьей-либо смерти родичи погибшего не будут мстить, — чётко и
без размышлений огласил условия барон, словно перечисляя заказанные
в ресторане блюда. — Вас это устраивает? Рекомендую отступиться —
ваша мнимая “честь” этого просто не стоит.
***
Айру к этому времени уже помогли подняться парни из его десятка.
К тренировочной площадке, неподалёку от цитадели, быстро
стягивались свободные от караула солдаты и рыцари. Всё-таки в
отсутствие Хардебальда именно Филиш Брасс был комендантом форта, и
дуэли с его участием никто не ожидал. Это было настоящим пиром для
истосковавшихся по столичным зрелищам гвардейцев и аристократов.
Приложив к наливавшемуся кровью фингалу кусок холодного мяса, Айр
облокотился о стену неподалёку от Кулака, к которому по одному
подходили солдаты и о чём-то шептались.
— Какие ставки? — тихо поинтересовался молодой гвардеец у
сержанта.
— Пять к одному против Грейсера-младшего. Филиш пробудил Алую
Волю Воина ещё два года назад, а найденный нами барон до сих пор
синий, — заговорщически усмехнулся Грузд.
— Никогда не понимал этой цветовой дифференциации, — умное
слово, подслушанное у одного из натурфилософов, что частенько
гостил у подружек мамы, внезапно всплыло в памяти Айра.