– Наломал же ты дров, Андрей, – присаживаюсь в кресло своего кабинета.
– Позволь объяснить!
– Похоже, я в безвыходной ситуации. Валяй.
– Клянусь, – падает на колени передо мной и хватает за ногу. – Я тебя не предавал!
– Так речь не обо мне. Зачем в дела Джалиева полез. Я разве тебя просил?
– Я хотел как лучше! Ты ведь знаешь, я верен и предан тебе, а он собирался тебя кинуть.
– Не тебе обо мне беспокоиться. Ты вон о дочери своей теперь побеспокойся. И встань с колен, бесит твое унижение.
– Отпусти Лену. Она ведь еще ребенок. Она ничего не знает!
– А Джалиеву все равно, что она ребенок. Таких, как она он вывозит из страны и продает.
Андрей утыкается лицом в ладони и ревет громко и раздражительно. И если бы дело было не в его дочери, то застрелил бы его на хрен сразу же. Хотя бы потому, что бесит.
– И чего тебе не хватало, – спрашиваю в унисон.
Говорят, легкие деньги не пахнут, но это не так. Мои деньги заработаны на крови и именно кровью они и пахнут. Деньги Джалиева пахнут девственностью молоденьких девиц. Он продает девок, сбывает их как скот на пастбище, где пасутся хищники. Вечно голодные, страдающие отсутствием морали и нравственности.
Об Андрее я все выяснил сразу. Джалиев и не скрывал. Жадный человек, не знающий меры, хотел больше денег. Только отцу малолетки было чуждо отправлять девок на утехи к волкам.
– Ты понимаешь, за что должен понести наказание?
Мой голос совершенно холоден и спокоен. Я не показываю своих эмоций кроме безразличия к его жизни и жизни его дочери. Позволю ему выговориться, позволю ему умолять меня.
– Да, – поднимает голову и смотрит. В его глазах сейчас не было страха, но отчаяние, с которым он смирился. Он не мог смириться только с одним. Его слабостью была маленькая дочь, и эта слабость передалась как смертельный вирус мне. – Если бы я знал, что в контейнерах девушки, я бы никогда не согласился.
– Чего тебе не хватало? Я разве мало платил? Теперь тебе придется расплачиваться. А самое гнусное, что твоя семья попадает под раздачу. Сейчас мои люди следят, чтобы твоей жене никто не навредил. Но поверь, Джалиев захочет до нее добраться и до твоей дочери. Теперь то, когда ты подверг его критике со стороны его зарубежных дружков.
– Считаешь, я должен был молча отравить девушек? Я понял, что отправляют их не за счастливой жизнью в контейнере провонявшем рыбой. Они так кричали! Их плачь до сих пор в моей голове!