Мужчина вздрогнул, вынырнув из неглубокого сна. Глеб знал, что там, за дверью стоит человек.
Не ошибся. В дверь постучали.
Чужака охрана не пропустила бы, значит у визитера есть разрешение на появление перед Широковым.
— Входи, Карина.
Дверь открылась. На пороге появилась женщина. Красивая женщина. Эффектная фигура, откровенный наряд, прическа, макияж. Женщина знала цену себе и своим услугам.
— Здравствуй, Глеб.
Широков сухо кивнул. Получив согласие, Карина закрыла за собой дверь кабинета и медленно приблизилась к рабочему столу Глеба.
— Ты устал. Хочешь, я сделаю тебе массаж?
Глеб смотрел в лицо визитерше. Как давно они знакомы? Год, два, пять лет? А Карина не менялась. Казалось, будто она всегда выглядела именно так: эффектно, со вкусом.
— Раздевайся, — приказал Глеб.
Карина торопливо исполнила приказ. Но ее движения были плавными, завлекающими, откровенными и многообещающими.
Глеб встал с кресла. Мужчина так и не снял пиджака. Карина знала, что ни в коем случае нельзя трогать бумаги на рабочем столе. Потому просто прислонилась к гладкой поверхности.
Полностью обнаженная, женщина пробудила в Глебе похоть. В Карине его все устраивало. Она удовлетворяла его полностью, исполняла любые желания.
— Духи смени. Приторные, — мотнул головой Глеб и прищурился, когда Карина, встав на цыпочки, собралась его поцеловать. Нет, Широков не переваривал подобные нежности. Не для него они.
Мужчина резко и недвусмысленно развернул любовницу так, что она стояла к нему спиной. Глеб расстегнул ремень, ширинку, вынул презерватив из ящика стола.
Карина призывно выпятила попку и прогнулась. Широков махом в один толчок вогнал член в женскую плоть.
И вдруг глаза зацепились за фото, брошенное Тумановым. Карточка так и лежала посреди стола.
На миг Глеб замер. Он всматривался в светлые волосы ниже талии. Правильные черты лица. Чуть припухлые розовые губы, изогнутые в нежной улыбке. Ямочка на правой щеке. Родинка на подбородке. И глаза…. Ярко-зеленые, будто смотрели прямо на Глеба.
Мужчина на рефлексах двигался, подгоняемый стонами любовницы. Но думал он совершенно о другой женщине. Он будто наяву представлял, что кожа у нее бархатистая и нежная. Волосы шелковистые и мягкие. Грудь чуть полновата, но легко умещается в крупных ладонях Глеба. Он все это чувствовал, осязал.