И кончил, тараня Карину, которая стонала, уткнувшись лицом в край стола.
Выдохнув, Широков отстранился. Привел одежду в порядок и вновь сел в кресло.
— Глебушка…, — начала Карина, однако Глеб предостерегающе прищурился, и проститутка исправилась: — Глеб, ты сегодня просто на высоте. Нет, ты, разумеется, всегда идеален, но сегодня…
— До завтра, Карина, — жестко оборвал Широков и вынул сигарету из пачки, лежавшей на столе, рядом с фото.
Он заметил, как женщина метнула взгляд к яркой картинке, но под тяжелым взором Широкова, отвернулась. Надев платье, любовница покинула кабинет Глеба. А мужчина взял в руку фото Тумановой.
Скорее всего, охрана уже привезла девушку в особняк. Значит, пора навестить новую собственность Глеба Широкова.
***
— Я не понимаю твоих слов, отец!
— Просто собери самое необходимое. Ты уезжаешь, — устало взмахнул рукой отец.
— Куда?
— Узнаешь. Сабина, сделай так, как велят, — уже громче и злее произнес он.
— Никуда я не поеду! Это и мой дом! — повысила голос, а отец скривился.
— Твоего дома больше нет, Сабина! Я его продал! Жить тебе негде! Собирайся! — заорал родитель, а я вздрогнула, но решила стоять на своем.
— Я! Никуда! Не! Поеду! — и топнула ногой.
Я чувствовала, как внутри просыпается ярость и злость. Опять! Он опять все проиграл! Как так можно? Как можно ставить на кон последнее, что имеешь?!
И тут же увесистая пощечина опалила огнем лицо. Я вскрикнула, прикрыла щеку ладонью. Горячие горькие слезы брызнули из глаз.
— Как ты можешь, папа?! — закричала я.
Отец отвернулся. Я видела, как седая голова поникла, а руки опустились вдоль тела.
Отец? Кажется, у меня его больше нет. Передо мной стоял совершенно чужой человек. Никто.
— Теперь ты принадлежишь Широкову, — только и сказал он.
— Принадлежу? Как такое возможно, отец? Разве…, — опешила я, хотя думала, что больнее ранить нельзя. Ошиблась.
Холодная, липкая паника окутывала все тело. Я была в шоке.
— Я ему задолжал, — глухо ответил чужой отныне для меня человек.
— Как…. Папа! Зачем??? — шептала я и уже громче: — Как ты посмел? Я не вещь! Ты не имел права! Мразь! Сволочь! Какая же ты сволочь!
— Забирайте, — повернувшись к двери, выкрикнул Туманов.
Я стремительно обернулась. В гостиную вошел бритоголовый верзила. Хищный взгляд и массивная челюсть не красили мужчину. Мне стало страшно, что именно так и выглядит мой плен. Это он? Это и есть Широков? Мерзкий тип. Ужасный.