Подполковник вынул из кармана небольшой перочинный ножик, быстро чиркнул им по невидимой нитке, которая удерживала «часового» на проволочном косогоре, – и мишень, слегка подёргиваясь, заскользила по наклонной к другому столбу. «Часовой» не проехал и полутора метров: тяжёлое лезвие штык-ножа от АКМа, выписав два с половиной оборота, впилось ему в область левой ключицы… Горячев тут же выхватил из кармана припасённую складную «наваху», одним движением отомкнул лезвие и, сделав в броске кувырок, на упругом разгибе тела послал «часовому» в область солнечного сплетения «контрольный» клинок…
– Эт-то ещё что?… Что вы себе позволяете? Откуда у вас второй нож? – громко спросил изум-лённый полковник, который перерезал нитку. – Товарищ сержант, что за самовольство?! Ничего подобного в условиях данных соревнований не предусмотрено!..
Выражения лица комбата Колька не мог описать даже под угрозой расстрела: на нём, как показалось, играли все цвета радуги…
– Извините, товарищ полковник, – Горячев не спеша поднялся с земли, отряхнул гимнастёрку, штаны, поправил ремень, берет, автомат на плече, но строевой стойки не принял. – Наш командующий ВДВ Василь Филиппыч Маргелов учит, что десантника пугать – всё равно, что хрен тупить. Поэтому не кричите на меня. Моя задача – бесшумно снять часового. Я его снял. Второй нож был контрольным, – и после этого принял строевую стойку.
– Ва-аш кадр?! – проревел полковник, обращаясь к комбату.
– Так точно, товарищ полковник! – комбат вытянулся в струну.
– Свободен, сержант! Я тебя снимаю с дистанции. Так, отойдёмте, товарищи офицеры, – раздражённо сказал полковник, но Николай, подавив волнение, громко сказал:
– Не имеете… даже морального права, товарищ гвардии полковник. А как русский офицер – тем более.
– Что-о-о ты сказа-ал, сержант?!
– Гвардии сержант Горячев. Вы не имеете права снять меня с дистанции, которую я честно прошёл до конца. Вы сами – тому свидетель.
Колька стоял бледный от внезапной собственной дерзости – перечить полковнику! – и от невесть откуда пришедшей твёрдокаменной решимости стоять на своём: он чувствовал свою правоту.
– Вы сказали «свободен». Разрешите идти?
– Идиот! П-п-пошёл на х…, сказал!..
– В армии нет такой команды. – Горячев решил про себя: терять нечего, всё, на что можно нарваться, он уже выдал. Не всё, конечно, можно и больше «очков» заработать…