― Что вы, ваше сиятельство, я не это
имела в виду, ― запинаясь пробормотала служанка. ― Просто мы такого
не говорили. Можно я пойду?
― Нет, ― отрезал герцог. ― Ждите
здесь. Посмотрим, как резво слуги выполняют свои обязанности.
― Ох, что будет, Амелия, дядя скор
на расправу, ― прошептала мне Оливия, усевшись рядом на
кровать.
Я надеялась, что герцог всё-таки
приструнит своих слуг. Оливия ожидала расправы, а Грася тряслась
как тряпка на ветру.
Слуги не спешили на зов, а
опасалась, что герцог не выдержит и сам пойдёт искать дворецкого.
Не потому, что я хотела присутствовать на экзекуции, а только
потому, что боялась, что виновные попробуют избежать наказания.
Всё же при мне и Оливии даже наглая
Грася особо не оправдывалась.
― Это уже переходит все границы
дозволенного, ― возмутился герцог, когда через полчаса ожидания и
ещё пары звонков, никто так и не появился. ― Ты, иди и позови
дворецкого, экономку и личную служанку моей племянницы.
Грася на негнущихся ногах поплелась
к двери.
― И смотри мне, не медли, ―
напоследок напутствовал её хозяин, и служанка заспешила.
― Пока здесь не стало слишком людно,
может, обговорим условия моей работы? ― напомнила я, зачем вообще
оказалась в замке.
Хотя учитывая, как я сюда попала, я
всё ещё опасалась, что меня не взяли на службу.
― В ваши обязанности, пани Амелия,
входит воспитание Оливии, жалованье две сотни метикалов в год…
― Помилуйте, господин герцог, ―
возмутилась я. ― Две сотни, так столько получают няни без
образования.
― А у вас, стало быть, образование
имеется? ― почему-то усмехается герцог.
― Имеется, ― строго ответила я. ― Я
обучалась в пансионе пани Вильчур, а затем на курсах
гувернёров.
― И дипломы с рекомендательными
письмами имеются?
Оливия, почувствовав моё
негодование, успокаивающе гладила меня по спине, чтобы герцог не
видел.
― Дядя, пожалуйста, давай оставим
Амелию, ― оставив меня, Оливия подбежала к герцогу и стала перед
креслом, где он сидел, на колени. Она схватила его руку и приложила
к щеке.
У меня сердце сжалось от её
поступка. К тёмным богам эти деньги, жалко оставлять её в этом
холодном доме в полном одиночестве.
― Вставай, Оливия, ― растерялся
герцог. ― Никогда так больше не делай.
У девочки на глазах появились слёзы.
Я первый человек, кто обратил на неё внимание и вот последствия. Мы
знакомы два дня, а она уже готова руки целовать, ради того, чтобы
меня оставили.