В Азкабан их отправили в этот же день, как только оформили все
документы, хотя, если бы спросили у Дамблдора, то он бы не
торопился, а посидел еще в авроратской камере. Портключ перенес
Дамблдора, Петтигрю, Скримджера и их конвой на пирс, укрытый от
глаз маглов, где их уже ждала большая лодка, а вдалеке виднелся
мрачный остров и Азкабан, от одного взгляда на который становилось
холодно. Альбус посмотрел на него и передернулся, подумав, что
только совершеннейший садист мог устроить тюрьму на острове в
Северном море.
Пока их оформляли, переодевали в тюремные робы и делали прочие
положенные вещи, было не страшно, потому что дементоры в
административное крыло хода не имели, но стоило ступить на
территорию, где содержали заключенных, как всё изменилось. Альбус
никогда не интересовался, в каких условиях содержатся преступники,
зря. Как на каждый провал говорил русский волшебник, портрет
которого висел в директорской башне? Что-то про падение и солому…
Только теперь Альбус понял всю глубину этого высказывания. Знал бы,
что попадет когда-нибудь в Азкабан, сделал бы нормальные
условия.
Камеры были не чета авроратским, те в сравнении выглядели
гостиничным номером. А здесь… Каменный мешок с крохотным окошком
под потолком. Умывальник и туалет, слившиеся в странном симбиозе.
Узкая шконка с соломенным тюфяком, тощим вытертым одеялом и без
намека на подушку. И дверь, вернее, ее полное отсутствие, а вместо
нее решетка во всю стену — никакого уединения. Дамблдора впихнули
внутрь и лязгнули замком за его спиной. Он оглянулся, привыкая к
скудному освещению, прошел к шконке и с тяжелым вздохом опустился
на нее. Как пережить ближайшие полгода, он не представлял.
— Охренеть какие люди, — раздался хриплый голос из камеры
напротив, потом там кто-то пошевелился и подошел к решетке. — Нас
почтил своим присутствием сам светлейший Дамблдор.
— Мистер Долохов? — Альбус едва узнал бешеного русского в этом
отощавшем мужике. Если бы не акцент, то и вовсе не понял, кого
видит.
— Посетитель? — спросил кто-то из другой камеры.
— Представляешь, Руби, он теперь наш сосед.
Дамблдор снова тяжело вздохнул — шесть месяцев заключения будут
не просто долгими, а бесконечными.
***4***
Во вторник в начале седьмого вечера на Авроратском полигоне было
непривычно тихо. Обычно в это время боевые пятерки авроров
тренировались, что сопровождалось шуточками, подъебами и взрывами
смеха, но не сегодня. Сегодня было просто подозрительно тихо.
Скримджер вошел в зал и увидел потрясающую картину. Три звезды
авроров стояли, вытянувшись по стойке смирно, и внимали Калебу,
который ходил перед ними и что-то проникновенно говорил. Полог
тишины, что окружал их, не позволил Руфусу узнать, что же такого
важного вещал племянник его аврорам, но выражение полного изумления
на лицах говорило само за себя.