Пролог Что поёшь – в то и веришь
Поэт Николай Заболоцкий начинал свой лагерный путь под Комсомольском-на-Амуре, в поселке Старт. В некоторых воспоминаниях почему-то Штарт. Наверное, рассказчик, уже без зубов, шепелявил. Заболоцкий сидел на знаменитой стройке-500. Так называли строительство Байкало-Амурской магистрали от Комсомольска до Советской Гавани. Здесь география страны заканчивалась. Край света. Рядом только порт Ванино, знаменитая тюрьма-пересылка. Зэки пели:
Я помню тот Ванинский порт
И шум пароходов угрюмый,
Когда мы спускались на борт
В холодные, мрачные трюмы.
Сортировка дьявола. Отсюда дорога вела на Колыму. То есть в могилу.
Есть такое выражение, его все знают: свет в конце тоннеля.
Оно означает надежду. А тут получалось наоборот.
В конце света они строили свой тоннель.
Надежда не покидала их!
Здесь и развернутся события нашего киноромана.
Строго говоря, Дуссе-Алиньский тоннель географически не попадает в отрезок от Комсомольска до Совгавани. Он за Ургалом. Отсюда до города юности, как называли Комсомольск добровольцы, – а были и они, – еще топать и топать. Тоннель начинали рыть зэки Бурлага – Буреинского лагеря, потом его передали в Амурлаг. Управление базировалось в городке Свободном. Только представьте! Тяжелые шаги по коридору, воронок, камера, допросы… Москва-сортировочная, а потом – раз! И ты в Свободном. Многие воспоминания дуссе-алиньских зэков начинаются с этого городка в Амурской области. Там дозревали гроздья лагерных пунктов, которые щедрой рукой генерал Френкель, командир Бамлага, разбрасывал вдоль всей магистрали. Какое-то время тоннельщики подчинялись Управлению строительства № 500, или проще – стройки-500. Бамлаг в те годы подвергся не одной реформации. В памяти заключенных Дуссе-Алинь остается не Амурлагом и даже не Бамом. А стройкой-500.