Ко всему прочему шаманы — это не просто маги. Они посредники
между магами и тем, что тут называется проклятиями.
Как любая сила, проклятая энергия имеет свою природу. Она не
только накапливается, но и впитывается, словно губка, в кости, в
мышцы, в саму ткань реальности. Она может прилипать к местам,
пропитанным страхом и смертью, создавая проклятых существ. Она
может разъедать тела тех, кто не умеет ею управлять, оставляя язвы
на душе. Она может становиться живой, если её слишком много.
Если в каком-то месте слишком долго скапливалась тьма, она
начинала жить. Накапливать жадность, страх, боль. Расти, впитывать
мысли людей, сжиматься в комок, пока однажды не начинает
нашёптывать, убивать, разрушать. Там, где обычный человек видел
только заброшенный дом, шаманы ощущали духов.
В таких случаях проводилось очищение. Самое
древнее из искусств шаманов — кропотливая работа с самой материей
проклятия. Но уничтожать проклятия можно было только проклятой
энергией.
— "Значит, проблемы этого мира исходят от тех, кто не умеет
контролировать свою энергию?" — в голове Мирака задался очевидный
вопрос.
Проклятая энергия — это сила, рождаемая из негатива. Она
циркулирует в каждом человеке, но лишь немногие могут управлять ею
осознано.
Он провёл пальцами по страницам, внимательно изучая рисунки
схем. В этом мире энергия существовала не в виде потоков маны, а в
форме чего-то ментального. Её можно было контролировать,
накапливать, высвобождать в атакующих техниках или защитных
барьерах.
Но в отличие от его родного мира, где магия имела строгие
принципы, здесь всё зависело от эмоций. Сила зависела от гнева,
страха, ненависти — от проклятий, наложенных самой судьбой.
Это было нечто новое.
Если так, то у него этой силы должно быть в избытке.
Мирак перевёл взгляд с книги на собственные руки, затем прикрыл
глаза.
Масакадо называли слабым, неспособным даже на простейшие
техники. Но если проклятая энергия рождается из внутренней тьмы,
пять тысяч лет заточения сполна пропитали его негативом.
Он пытался уловить то, о чём говорилось в тексте.
Тепло разлилось по телу, словно густая, вязкая субстанция начала
медленно стекать с его мыслей, оседая в конечностях, наполняя его
от макушки до самых пяток. Он чувствовал, как она пульсирует,
тяжёлая, насыщенная, будто готовая вырваться наружу. Не хрупкий
огонёк, не слабая искра — нет, внутри него бушевала буря.