В опустившейся тишине, накрывшей
пляж, ещё, наверное, секунд несколько мои уши слышали замолчавший
барабан. Девушки замерли неподвижно, приходя в себя после
зажигательного исполнения, а я поймал себя на том, что уподобился
им, приходя в себя после увиденного. Два силуэта в полумраке
намертво приковали к себе мой взгляд.
Единственное, на что меня хватило –
это аплодисменты.
Обе танцовщицы и барабанщица
обернулись на меня.
– Браво, – только и выдал я,
собираясь с мыслями. – Восхитительно. Белиссимо. Увы, дамы, но мой
оскудевший от усталости мозг ныне скуп на причастия, обороты и
восхваления. У меня просто нет слов. Всё, что смогу из себя сейчас
выдавить – лишь жалкое блёклое марево того, чего вы поистине
достойны. Прошу простить мне мой приступ косноязычия, но... У меня
просто нет слов.
Рыковы торжествующе переглянулись
между собой, будто бы делили пальму первенства или сообща
одерживали какую-то победу.
Улыбнулась в полумраке и Беляева.
Пусть это не очень-то и видно (медик сидела дальше от осветительных
костров, чем стояли от них соратницы), зато прекрасно слышно по
голосу:
– Солидарна с Саней, – согласилась
фельдшер. – Видели бы вы себя со стороны... Эх, жаль, не догадалась
на КПК заснять...
Юлька с наигранной важностью примы
откинула с голого плеча касающиеся его локоны и отвела их за
спину.
– Можем повторить! – с вызовом в
голосе постулировала юный гений.
– Но уже утром! – с ещё большими
претензиями на постулат утвердила Анька. – Вы как хотите, а меня
начинает рубить спать.
Я пожал плечами.
– Всегда пожалуйста. Укрытие готово,
костёр для обогрева тоже. Желающие выспаться – марш в койку,
жаждущим расслабиться и получить удовольствие – в «прыгун», на
сеанс массажа...
Нет, вы только посмотрите, как у всей
троицы загорелись глазоньки! Что за озорные искорки у всех? Что?!
Почуяли кошки дармовую сметанку?! Ладно, Томка с Анькой, по
Юлька-то куда?! У мелкой зенки буквально вспыхнули огнём. Сначала
подумал, будто в них удачно отразился свет от костров, в изобилии
разложенных вокруг. Но одновременно мне показалось, будто блеск
каким-то нездоровым образом отдал в синеву... Померещилось?
– По очереди! – пригрозил я. – Вас
много, а я один! С двумя ещё справлюсь, но с тремя – не уверен. Да
и «прыгун» не резиновый.
Лежащий человек по определению
занимает больше горизонтальной поверхности, чем сидящий в одном и
том же транспортно-десантном отделении кораблика.