Сперва я решил, что он был послан за
мной нашим родителем, но мы покинули верхние пределы Елисейского
Дворца, где расположилась русская делегация, и спускались уже в
какие-то подвалы. На мои расспросы этот воин не отвечал, а лишь
задавал свои.
Как я понял, мужик был в курсе моего
попаданства и даже очень рад, что наконец-то оно произошло. У меня
даже возникло предположение, что это он меня сюда и вытянул, но
дядька отмахивался от моих предъяв и гнул свою линию. Насколько я
искусный манипулятор в своей прошлой жизни, но и мне не удалось
преломить харизму этого титана.
Надо сказать, что тело мне досталось
весьма тренированное, дыхалка работала великолепно, не в пример
моему предсмертному состоянию. Оказалось, что Александр был тем ещё
богатырём!
Так вот, даже имея тренированную и
гигантскую для Девятнадцатого Века оболочку ростом более метра
девяносто, я еле поспевал за немолодым, судя по морщинам, воином.
Он буквально, как баржу вёл меня по подземным коридорам, как
маяком, освещая факелом наш путь.
— Фуф. Пришли! — резко остановился
старик, и я чуть с ходу не впечатался в него. — Это где-то здесь.
Сейчас, погодь!
Исполин поводил рукой по кирпичной
кладке одному ему известным методом. что-то выбирая. Потом замер и
надавил на ничем не приметный кирпич.
Неожиданно раздался скрип, и часть
стены стала отъезжать вглубь и в сторону.
— Аха! Не забыл ещё старый! Добро
пожаловать, друг мой! — воскликнул он радостно, потом повернулся ко
мне и добавил: — Ну, и ты заходи... Чё встал как неродной?
Сказать, что я был удивлён, это
только чихнуть. Я был потрясён! Мы попали в большую комнату,
обставленную стеллажами, везде на них, как и на столе посредине
стояли какие-то колбы, реторты и агрегаты неизвестного мне
назначения. Признал лишь разного вида микроскопы и тигели.
— Сейчас, погодь, я свет включу!
— Кого? Какого хрена? Свет?!
— Ну, да! Свет. Электричество. В
твоём Мире разве его ещё нет?
— Есть. Почему же? Конечно, есть, но
я даже не подумал, что оно есть у Вас здесь!
— Ну, не настолько мы и тёмные! Томас
Эдисон ещё, конечно, не изобрёл лампу накаливания, ты ему сам это
подскажешь как-нибудь. А, вот, Макс Фарадей уже лет тридцать пять,
почитай, как назад генератор придумал.
— Постой, а ты... — я сперва замялся,
удобно ли обращаться к нему "на ты" из тела юнца, но я-то внутри
уже далеко не мальчик, да и статус "княжича" позволял мне это
делать, — вот только что упомянул не про моё "Время", а про мой
"Мир". Как это понимать?