Она снова залезла в сумку и достала оттуда небольшое, изящное
зеркало в серебряной оправе. Немного помявшись, протянула его
ректору.
— Вот, держите.
Загорский бережно взял зеркальце и повертел его в руках, изучая
тонкую работу.
— Красивое. Только зачем мне оно, позвольте узнать?
— Это портал, господин ректор, — объяснила Анна, понизив голос.
— Когда доберетесь до дома, откройте его — вот здесь кнопочка,
видите? Как откроете, смотрите в него десять секунд, не моргая, и
портал перенесет вас ко мне домой. Это, видимо, самая безопасная
зона, чтобы общаться без посторонних ушей и глаз.
Ректор стал держать зеркальце еще бережнее, словно оно было
хрупким сокровищем.
— Я смогу к вам присоединиться часа через полтора.
— Тогда не будем откладывать. Я пойду, ректор, — Анна встала и
направилась к двери, втайне надеясь, что “кумушка” стоит вплотную к
двери и ей слегка достанется за проявленное неуемное любопытство и
бестактность.
Загорский усмехнулся, заметив ту резкость, с которой ведьма
открыла дверь наружу.
К небольшому сожалению Анны, Марта Дмитриевна находилась на
небольшом, но вполне допустимом расстоянии от кабинета ректора.
Девушка взяла себя в руки, улыбнулась коллеге и с деланным вздохом
облегчения произнесла:
— О боже, наконец-то домой! День сегодня промелькнул как одно
мгновение, и это без единого занятия со студентами!
— Не переживайте, Анна Петровна, вы быстро втянетесь, — Марта
Дмитриевна улыбалась, но эта улыбка совершенно не касалась ее глаз.
— Вы обсуждали с ректором… оплату труда?
Женщины неторопливо пошли по коридору.
— Да, ректор любезно выделил время ответить на мои вопросы. О
моей ставке, о некоторых правилах. О личных взаимоотношениях с
коллегами, оказывается, тут это не приветствуется. Никогда о таком
запрете здесь не слышала.
— Да, — немного замялась Марта Дмитриевна. — Вы ведь, наверное,
не знаете… Иван Иванович, он… как бы вам сказать… в общем, по его
причине ректор испытал много трудностей, подбирая новый персонал.
Почему-то ему попадались только легкомысленные барышни, не имеющие
никакого представления о границах и правилах приличия! — в голосе
Марты Дмитриевна звучала прямо-таки монашеская строгость.
— Не может быть! — Анна картинно вытаращила глаза. — Вы хотите
сказать, что Иван Иванович и эти дамы…
— Совершенно верно, моя дорогая! Замужние даже! Все вступали с
ним в порочную связь, если вы понимаете, о чем я!