“Да уж, не понять сложно”, — подумала Анна, чувствуя легкую
неловкость от предвзятого отношения к этой женщине, которая явно
мучилась от неразделенной любви.
— Бедный Александр Александрович, я так старалась его
поддерживать в это непростое время! — женщина на секунду будто
ударилась в приятные воспоминания. — А вы… Вас лично он
пригласил?
— Нет, ректор обратился к моему начальнику, Льву Мстиславовичу
Юсупову, а тот предложил на эту должность меня. Насколько я знаю,
господину Загорскому было уже все равно на кандидатуру, да оно и
понятно — он прекрасно знает, что шеф его ни за что не
подведет.
По выражению лица Марты Дмитриевны сложно было сказать, о чем
она думает. Видимо, ответы Анны не удовлетворили ее любопытство, но
задать прямые вопросы она не решалась.
— Уверена, что господин Юсупов прислал вас как исключительно
компетентного сотрудника, Анна Петровна! — сказала она, стараясь
звучать любезно. — Ваша должность в ВЕДЬМе не дается за красивые
глаза. Мне просто интересно… как вы успеваете строить личную жизнь?
Я слышала, у вас есть жених!
“И где ты могла такое услышать?” — усмехнулась про себя
Анна.
— Ох, Марта Дмитриевна, да где вы такое могли услышать?! —
ответила она, слегка приподняв брови. — Моя работа предполагает
полнейшее отсутствие личной жизни! Работа и есть моя личная жизнь!
Хотела бы я, чтобы это изменилось. Но для этого нужно… ее менять.
Ведь даже познакомиться там не с кем!
— Так вы поэтому решили… прийти сюда? Наладить личную жизнь? — в
голосе Марты Дмитриевны прозвучал явный намек.
— А что, тут есть интересные варианты? — Анна решила пойти в
атаку и хитро прищурилась.
— Ох, нет, нет, вы меня не так поняли! Простите мне мою
бестактность! — женщина замахала руками, словно отгоняя мух. —
Женщин у нас не так много, знаете ли, а вот посплетничать
хочется!
Диалог, напоминающий разговор двух школьниц, пора было
заканчивать. Женщины вышли из института.
— Приятно было с вами пообщаться, Марта Дмитриевна! Увидимся
завтра! — Анна задорно улыбнулась.
— До завтра! — Марта Дмитриевна рассеянно глядела вслед резво
уносящей ноги Ани.
— Маньячка какая-то! — пробормотала Анна, направляясь домой. —
Завтра же набью кабинет всеми защитными, следящими чарами и от
сглаза еще!
Она испытывала двойственные чувства. С одной стороны, ей было
жалко женщину, с другой — такие тихони, как она, могли быть
страшнее любого маньяка.