Ему остаётся только пальцем пригрозить! Тогда будет точь-в-точь, как говорят обычно с набедокурившим ребёнком. А ещё – с нашкодившим котом. Нельзя метить занавески! Нельзя!
Боже...
Громов переводит взгляд на купюры, которые всё это время сжимал в руке.
– Здесь тридцатка... Нет, тридцать две, – быстро пересчитав, озвучивает сумму. – Сейчас узнаем, сколько пропало из кассы.
О Боже!
– Эти деньги мне дали благодарные посетители!
Но Громов уже выходит из випа. Ничего не остаётся, как идти за ним. Он двигается так стремительно, что догоняю я своего начальника лишь возле барной стойки и слышу, как он задаёт вопрос Вике:
– Сколько украли?
Она тут же отчеканивает:
– Тридцать две!
Господи Боже... Вот это я попала...
Громов оборачивается и находит меня взглядом. На его лицо отчётливо написано: «Ну и что ты теперь скажешь?»
А сказать мне нечего. Это действительно очень похоже на мою причастность к краже. Опускаю голову вниз, всем своим видом показывая смирение. И чувствую полное опустошение, потому что доказать свою непричастность я не смогу.
– Вика, распредели её столики по остальным, – спокойно произносит начальник. – И нужно заняться поиском новой официантки.
Подходит ко мне и резкими движениями практически сдирает с меня фартук.
Никак не могу поверить в то, что всё заканчивается так. Каким-то образом умудрилась устроиться на хорошо оплачиваемую работу – и спустя всего месяц вылетаю с неё с треском.
– Забери свои вещи и пошли, – шипит мне в ухо Громов.
То ли хочет сам выставить за дверь, то ли действительно собрался предложить новую работу. И я даже догадываюсь, какую именно, чёрт возьми!
Сжимаю зубы. Не дождётся!
Каждый его сотрудник хорошо осведомлён о том, что Громов не спит с персоналом. Но теперь я не в штате, поэтому... О нет, я не буду с ним спать! Лучше уж за решётку!
– Давай быстрее! – торопит меня начальник, обхватив за плечи и подталкивая к бару.
Не глядя на Вику, огибаю стойку и влетаю в дверь подсобного помещения. Прохожу в женскую раздевалку и меняю туфли на кроссовки. Поверх блузки накидываю ветровку. Запихнув туфли в рюкзак, осматриваюсь. Больше у меня ничего вроде не было.
– Тук-тук, – произносит мужской голос одновременно с лёгким постукиванием в дверь. – Можно?
В раздевалку заглядывает Вадик. Сначала улыбается, а потом его лицо вытягивается от изумления.