С тех пор, как Мануэль ушел, Афонсу
сильно нервничал. И даже пожалел, что не пошел вместе с ним. Время
тянулось медленно. Паула, сказав, что очень устала, ушла спать.
Заглянула Мафалда, но, убедившись, что объекта ее воздыханий в
лагере нет, вернулась к своему костру.
Наконец Мануэль появился в свете догорающих поленьев. На лице его
сияла широкая довольная улыбка, а в руках он держал большую стопку
дров. Которые он и принялся укладывать в костер.
— Ну что? — не выдержал Хосе и,
отобрав у Мануэля дрова, сам занялся огнем.
— Эти ничтожества посмели угрожать…
моим друзьям, — не теряя благодушного вида, проговорил Мануэль, —
поэтому… — Он вынул из кармана куртки ладанку на цепочке и поболтал
ею в воздухе, — пришлось их примерно наказать.
— Что? — Афонсу похолодел. — Только не говори мне, что ты… Они
живы?
— Конечно, — Мануэль посмотрел
укоризненно и протянул ладанаку. В свете костра блеснула цветная
эмаль — герб Тавора. — Мне пришлось отобрать у них амулет
блокировки. А фамильяр уже летит домой с докладом главе рода. И
кое-кого дома ждет очень теплая встреча. Сеньор Мигел Тавора еще во
времена студенчества имел весьма суровый нрав.
— А не маловато ли им? — усмехнулась
Ана. — Мухлюют, угрожают... Чем угрожали, кстати?
— Лагерь поджечь.
— Пфф… — фыркнул Хосе, — понту как у аристократов, а ведут себя как
гопники. Надо было все же доложить организаторам.
Афонсу нахмурился и, взяв ладанку, повертел ее в руке.
— Мануэль прав, мы не будем прилюдно
позорить Тавора. Сеньор Мигел и так натерпится стыда, когда придет
к ректору с просьбой вернуть семейную реликвию. Пусть сам
разбирается со своим наследничком.
— Ну тогда давайте еще поставим чаю, что ли, — предложил Хосе. —
Спать пока не охота. И у меня где-то завалялось печенье.
— Печенье — это прекрасно, — обрадовался Мануэль и протянул руки к
костру.
Вода еще не успела закипеть, как возле лагеря послышались голоса.
Сначала по ветрозащитному экрану скользнул луч фонарика, а потом
появилась здоровенная рыжая лохматая собака. Она принялась
принюхиваться и осматриваться по сторонам. Афонсу почувствовал, как
неприятно загудел и завибрировал позвоночник. Бештафера. Видимо,
один из двух бештафер, принадлежащих спасателям. Фонарик погас, и в
круг костра вошли двое молодых мужчин с эмблемой соревнований на
рукавах.