Но Алексей не думал ни о себе, ни о возможных последствиях. Коротко размахнувшись, он запустил крупный, окатанный морскими волнами голыш в окно дома. С гулким треском разлетелось толстое стекло, и тут же Алексей получил сзади сильный удар в ухо. Отлетел в сторону и, падая, увидел краем глаза, как в доме вспыхнул электрический свет.
– Падла! Паскуда!
Его били все трое. Яростно, безжалостно, торопливо. А он молчал, только закрывал голову руками. И чувствовал себя отчаянным героем. Это чувство придавало ему силы терпеливо сносить удары…
Залаяли соседские собаки. Захлопали двери, послышались взволнованные людские голоса. Кто-то из соседей выбежал на улицу.
– Держи хулиганов!
– Атанда! – подал команду Грифт. – Врассыпную!
Он и Киян успели убежать. Задержали Филина и Алексея, который с трудом поднялся на ноги. Филин тут же выкрутился.
– Это все он, падла! Он камень запустил в окно! Он! Прибить его надо, чтоб не ползал по земле! Мало ему дали! Мало!
Алексей и рта не успел открыть в свое оправдание, как двое мужчин скрутили ему руки. Кто-то влепил подзатыльник. А пожилая соседка воскликнула с негодованием:
– Да он же пьяный! Несет, как из бочки!
Подошла мать Лары и испуганная Лара. В ночной белой сорочке, поверх которой был накинут цветастый халатик, в шлепанцах на босую ногу. Лара с удивлением уставилась на Алексея.
– Алеша… Как же ты смог? Как же мог!.. Ты… Ты!..
Она закрыла лицо ладонями и, никого не стесняясь, заплакала. Потом круто повернулась и пошла в дом.
– В милицию его! – раздались голоса. – Там разберутся!
Алексею было горько и обидно. Слезы сами текли из распухших глаз. Кровоточила разбитая губа, и он ощущал солоноватый привкус крови. Подталкивая в спину, его повели в милицию. Не отпускали и Филина, хотя тот и пытался ускользнуть. Его задержали как свидетеля. А о том, что он бил ногами лежачего, никто не вспоминал.
В милиции разговор был коротким. Алексея никто не хотел слушать, хотя он и не настаивал. Он никого не назвал, никого не выдал. Мужественно спасал своих дружков, беря всю вину на себя. Надеялся с мальчишеской наивностью, что это ему зачтется, блатные оценят его благородный поступок.
Филина вскоре отпустили, и, уходя, он пригрозил Алексею, показав сжатый кулак.
Дежурный старшина, крупный телом, с запорожскими усами, обходительно разговаривал с матерью Лары, обещая «довести дело до конца» и примерно наказать злостного хулигана.