И если до этого взгляда на крыльце стояли две друг другу
незнакомые женщины, то после него…
- Госпожа Орман, - произнесла Шайи с такой домашней заботой,
которая прежде не распространялись ни на кого, кроме как на членов
семьи.
- Если вам будет удобней, то можно просто Тесс, - ответила
девушка, в чьем тоне уважение сменилось глубокой симпатией.
Эрти с Арди переглянулись и облегченно выдохнули.
Все было в порядке.
- Пойдемте скорее, ночь уже на дворе, - замахала рукой Шайи,
приглашая в дом.
И как только за Арди закрылась дверь, он поставил на пол
дорожную сумку и, сделав несколько шагов, обнял матушку. Аккуратно,
стараясь в порыве чувств сдержать силу и не сломать хрупкие кости и
не раздавить матушку. Но обнял сильно, будто хотел забрать с собой
все то, что упустил за минувшие полгода.
Шайи ответила тем же.
Теперь Арди понял, почему в историях прадедушки всегда
подчеркивалось, как сильно отличаются объятья матери от объятий
возлюбленной. Казалось бы - одно и то же движение, но такое разное.
Совсем другое.
Она пахла так же, как и всегда. Мукой и ежевикой. Домом.
Родительским домом. Самым первым его домом. Еще до того, как он
нашел другой, который еще только предстояло построить и
сберечь.
Наверное, так выглядит взросление, да? Когда объятья матери
становятся чем-то, по чему начинаешь тосковать, понимая, как сильно
они отличаются от всего того, что мир так беззастенчиво бросает
тебе в лицо.
Арди хотел что-то сказать, но тут ему в ногу врезалось маленькая
аномалия. Без номера Питомника и без ярлыка особенно опасного
создания, но все такая же неугомонная.
- Где. Моя. Игрушка?! - с паузами между слов, прижимаясь головой
к поясу брата, звонко проголосила прибежавшая Кена. - Где. Мой.
Мишка. Клыкастый?!
Вот уже кто вырос за полгода, так это Кена, но, хвала Спящим
Духам, выросла она ровно настолько, насколько полагалось обычным,
человеческим девочкам, из-за чего, на фоне своих братьев, выглядела
совершенно комично.
Да, у них действительно была странная семья.
- Я тоже рад тебя видеть, - улыбнулся Ардан и, наклонившись,
расстегнул замок саквояжа, откуда вытащил сверток из плотной,
коричневой бумаги, обмотанный бечевкой.
- Держ…
Не успел он договорить, как Кена выхватила из его рук подарок и,
плюхнувшись на пол прямо там, где стояла, насупилась и, прикусив
кончика языка, приступила к распутыванию узлов.