— Ты мой папа?
— Нет, — я даже головой покачал для
верности. — Почему ты так подумала?
— Ты меня спас и убил плохих людей. И
ты добрый.
Я добрый? Обалдеть!
— То есть отца ты никогда не
видела?
— Нет. Мама… — на этом месте голос у
девочки срывается. — Она говорила, что папа воин. И он ушел. Он
много путешествует.
Ясно. Отец либо случайный бродяга,
либо уже умер.
— Других родственников у тебя
нет?
— Нет.
Девочка опять замолкает, погружаясь в
свои мысли, а я рассматриваю спутницу более внимательно. Ей не пять
лет, скорее шесть-семь, просто очень худая. Глаза голубые, волосы
серые. Ветхое платьице из некрашеной ткани уже кое-где порвано. На
ногах башмачки. Кажется, деревянные. Ужас. Ладно, попробую
пристроить в какую-нибудь семью в ближайшей деревне. Или служанкой
в трактир. Тащить ее с собой — та еще морока. Да и будущее мое
весьма туманно. Утром малявка пытается повторять за мной комплексы
мак-ши. Естественно, сбивается. Начало она пропустила, а «четыре
стихии» — танец не для новичков. Качаю головой и медленно прохожу
все связки «пробуждения потоков». Зачем — и сам не знаю.
В конце концов мы вышли на какую-то
дорогу. Первый человек встретился нам только через полчаса. Крупный
толстый крестьянин в штопаной рубахе из грубого небеленого полотна
восседал на телеге с видом падишаха, изредка погоняя вожжами гнедую
лошадку. Лошадка на вожжи не реагировала совершенно, она, казалось,
просто спала на ходу.
— Уважаемый! — окликнул я
крестьянина, когда телега приблизилась. — Не подскажете, куда ведет
эта дорога и где я могу найти ближайший постоялый двор?
— А ну пшел прочь, бродяга! — Мужик
замахнулся кнутом.
Что за манеры? Что ж, я пытался быть
вежливым. Удар кнута принимаю на наруч и, перехватив, дергаю. Не
успевший выпустить рукоять хам валится мне под ноги. Сапогом ему по
толстой харе! Не с целью покалечить, а так, для острастки, раз уж
он слов не понимает.
— Я ведь по-хорошему спросил, —
укоризненно сказал я мужику, который размазывал по лицу кровавые
сопли, — но могу и по-плохому.
Нож сам собой скользнул в руку. Блеск
лезвия производит впечатление.
— Помилосердствуйте, добрый господин!
— заголосил мужик неожиданно тонким голосом. — Детки малые! Не
оставляйте сиротами! — при этом он ползал на коленях и пытался
схватить меня за ногу.
Поморщившись от крика, я отступил на
пару шагов назад.