Еще не умолк в скалах последний отзвук сирены, а Семен Алексеевич Решетников, директор коопзверопромхоза, уже выскочил из дома и через десять минут был в конторке на пирсе. В душе он негодовал и чертыхался, так как самоходку обещали поставить с утра, а вышло на самом деле нелепо: чертовы амурские волнорезы пришлепали под самую ночь, и теперь попробуй, собери народ на выгрузку.
Молодой, напористый капитан самоходки весело крикнул Решетникову с мостика:
– Через час не начнете – снимаемся без предупреждения и уходим в Тахту.
Решетников поморщился, хотел ввязаться в спор, но передумал и, махнув рукой, бросился к телефону.
Через час выгрузка началась, но за это Решетников поплатился сверхурочными и магарычом…
А на барже и пирсе работа шла своим ходом. Главенствовал здесь Гошка Петлин, веселый разбитной парень, умевший верховодить в любой ситуации. Он легко взваливал на широкие плечи тяжеленные мешки с солью, ловко катал бочки, успевал повсюду, не забывая при этом отпускать солоноватые шуточки и весело хохотать. Его высокая, мощная фигура особенно рельефно выделялась в свете прожекторов, и он без устали мотался по трапу, словно давно соскучился по настоящей, такой вот веселой и тяжелой работе. Промысловики, все больше неторопкие, но ладные и ухватистые, охотно подчинялись Гошкиным командам, без обиды сносили его колкие шуточки и между делом, как-то незаметно, в два часа управились с работой. Решетников с кладовщиком едва успели документы оформить, а уже все было готово, и ухмыляющийся Гошка Петлин, потный и горячий, стоял на пороге кладовушки.
– Что такое? – невольно спросил Решетников, близоруко щурясь на Гошку.
– Слово за вами, Семен Алексеевич, а у нас – точка.
– Ну?!
– Можете проверить.
– Да вы не забыли чего? Там два мешка костной муки должно быть.
– Было.
Ящик с капканами?
– Вторым рейсом уперли.
– Гм… – Решетников помялся. Теперь, когда самоходка была уже разгружена, как-то жаль стало и сверхурочных, и магарыча. Первое еще шут с ним – положено, а вот за второе могло и нагореть.
– Все так все, – кивнул Решетников и отвернулся к бумагам.
– А магарыч? – Гошка шагнул через порог.
Поняв, что от Гошки не отвязаться, Решетников вздохнул и недовольно буркнул:
– Будет магарыч… Только вы там…
– Все пропьем, но флот не опозорим, – повеселел Гошка и вывалился из конторки.