Встав, он дал ответ:
– Конные, немного.
Вскоре топот копыт стал слышен довольно отчетливо. И перед путниками предстал отряд в числе четырех человек. Трое выглядели как вчерашние рекруты или, напротив, как матерые солдаты, пропившие последнее. Хотя, видимо, просто местный феодал поскупился на их амуницию. Из латного доспеха были лишь короткие наплечники. Все держалось на облезлых ремешках. Тела закрывали что-то на подобие бригантин. Один был без шлема. У другого шлем напоминал закругленную башенку с пикой – такие носили миссарцы в древние времена. Состояние вещи было вполне сносным. Третий носил измятый, исцарапанный котелок. По-другому не сказать. Заклепки болтались, забрало когда-то беспощадно вырвали с корнем и оставили вот так.
Зато каков был их командир. Блестящие доспехи, шлем с остроклювым забралом, а на макушке пышные перья. На руках перчатки из кожи, перстень на указательном пальце.
Гжегож увидел блеск красного камня и не мог сдержать восторг. Так он любил драгоценности.
– Братья! – бросил Флориан черным плащам, – да неужели сам феодал к нам пожаловал?
Обладатель пернатого шлема поднял забрало. Его лицо было совсем юно.
– Почему не склонились перед дворянином, чернь? – начал он бойко.
– Так и мы из дворян, – бросил ему Гайер.
Прокатилась волна смеха. Лицо юноши побагровело от злобы.
– П-почему вы все одеты как… как… Что это за черные и серые плащи? Что вы за ними прячете?
– Да прохладно вот стало, – не унимался Флориан.
– Мы – монахи, – вмешался Гжегож. – Несем Святому Валю тепло и свет.
Черный отряд взорвался от хохота. Молодой рыцарь стал хвататься за рукоять меча. Его слуги натянули луки, сидя на конях.
– Ладно, ладно, – примирительно поднял руку черный командир. Меня зовут Фло…
– Заткнись, смерд! – разразился юноша. – Зарублю пса! Мне, сыну пана Лодзинского какой-то деревенских прыщ будет дерзить и выставлять меня шутом? Меня?!
– Да будет пану Лодзинскому известно, – миссарец решил оставаться в веселом тоне, но сам стал закипать, – что мы – мирные путники и свободные люди. Почти монахи.
Гайер говорил уверено и с расстановкой. Четверка на время опустила оружие.
– Вероятно, вы заметили у нас мечи. Но более выразительно о нас говорит эта золотая молния на плащах. Я думаю, пан Лодзинский о нас наслышан. Как и его отец.
– Черный отряд, слышал.