Старик ждал, слушая нарастающий гомон. Вот уже и слова разобрать можно. Ругань и чертыхание. «А, зар-раза! Кругом колючки!» – мужской бас. «Вот, блин, совсем штаны изодрал!» – тоже мужской, сиплый, будто простуженный. «Да кончится когда-нибудь этот проклятый лес?» – женский, слезливый. «И где эта чертова деревня? Может, карта врет?» – снова бас. «А может, мы заблудились?» – женский, с истеричными нотками. Вскоре появились они сами. Четверо измотанных туристов, обливающихся потом и согнувшихся под тяжестью огромных походных рюкзаков выбрались на берег омута из ивовых зарослей на расстоянии полусотни шагов от избушки.
– О, господи! Наконец-то человеческое жилье! – воскликнула худая высокая женщина в кепке с длинным козырьком. Старик принял бы ее за парня, если б не голос. Она заметила его и помахала ему рукой.
– Эй, дед! Привет!
Тот не ответил. Молча изучал появившихся. На первый взгляд они ему не понравились. Шумные и дерзкие. Глупые и злые. Хоть он и редко видел людей, однако за прожитые годы научился в них разбираться.
– Дед! Скажи, какая это деревня? Камышовка? – крикнул плотный краснолицый мужик с густой недельной щетиной, обладатель низкого баса.
– Мышеловка, – буркнул дед угрюмо. Наверное, тот услышал то, что хотел, потому что тут же радостно заорал:
– Пришли! Ох, блин, без ног остались, пока доковыляли! Ну и глухомань!
Шумная компания направилась к старику. Шли по краю омута, проваливаясь по щиколотку в зыбкую почву и сопровождая громкие чавкающие звуки ругательствами и проклятиями. Двое мужчин и две женщины. Молодые, не старше тридцати. Оба мужика упитанные, с круглыми животами. Сразу видно, работать не привыкли. А женщины – без слез не взглянешь – худющие, кожа да кости. Кому нужны такие? Подержаться не за что. Одна и вовсе дылда, ростом с мужиков. Плечистая, руки, как оглобли, и ноги – ходули. Да и на лицо дурна. Другая пониже и с виду поприятней. Старик услышал ее испуганный шепот:
– Смотрите, дед прямо страшилище!
– Точно. Совсем рожа кривая, – ответил басовитый пузан, не заботясь о том, слышно ли его тому, о ком идет речь. А слышно было хорошо. Над водой звуки всегда громче. Но старик виду не подал. Невозмутимо ждал, пока туристы подойдут ближе.
– Добро пожаловать, люди добрые, – приветствовал их так, как родители учили.