– Правда, Сашенька, правда.
– И там, дома, будет так же…
Они замолчали, почувствовав, что за дверью стало слишком тихо. Голоса, все время глухо доносившиеся из передней, смолкли так внезапно, что это не могло не насторожить. Ушли фрицы или подслушивают? Нет, нет, не ушли, они там, за дверью. Козлов почти физически ощущал их присутствие. Ну что ж, к этому надо привыкать.
– Бауэр – настоящий немец, – сказал, подмигнув, Александр Иванович. – Ты же видишь, как он хорошо меня принял. Он не очень настаивал на своем предложении. Соглашусь – останемся, нет – нас отвезут обратно в лагерь. И только. Но мне так не хочется туда возвращаться!
– И мне тоже, – догадалась Галя. – В лагере ужасно плохо. Там почти не кормят.
– Каждому свое, – рассмеялся Козлов. – Да разве дело только в еде! А чем нам там заниматься, чем? Копать траншеи, противотанковые рвы?
– Это разве для нас?
– О том и толкую тебе. Надо, не колеблясь, принять предложение господина обер-лейтенанта. Ты напрасно задумалась.
Галя глубоко вздохнула.
– Мне жаль тебя, Сашок… Так рисковать!
– Риск – благородное дело, – ответил он заученной еще в детстве фразой.
– Завидую тебе, – сказала Галя, – ты так просто на все смотришь.
В передней снова послышалось невнятное бормотанье, и теперь можно было продолжить разговор.
– Надо соглашаться, – повторил Козлов.
– Это так страшно… Так страшно…
– У нас нет другого выхода. Нам нужно бежать отсюда, но как? После того как Бауэр раскрыл свои карты, он не выпустит нас из своих рук живыми. Думаешь, вернет в лагерь? Так я ему и поверил!.. Но если я стану разведчиком – они сами перебросят меня за линию фронта. И тогда я принесу пользу Родине – расскажу нашим о немецкой разведшколе, ее агентах.
– Нас пошлют вместе?
– Не думаю. Ты будешь нужна им здесь. Если бы не было тебя, они не стали бы возиться и со мной.
– Почему?
– Агента надо крепко держать в руках даже тогда, когда он находится очень далеко, по ту сторону фронта.
– Ну а я здесь при чем? Ты так непонятно говоришь!
– Они оставят тебя в качестве заложницы. Если я не вернусь – спросят с тебя.
Галя вздрогнула. Она и не представляла себе такой участи. Однако ответила с видимым безразличием:
– Ну и пусть. Все равно погибать. А может быть, что-нибудь и придумаем. Соглашайся, а там видно будет. Так, Сашок?
Ее большие, черные глаза впервые чему-то улыбнулись…